Путь познания (СИ)

  - Все полуночные ведьмы были злыми, - продолжала она, словно и не слыша меня, - и действительно именно из-за них Зитрен пришел в упадок. Они специально делали все, чтобы люди ненавидели их, ненавидели и боялись. Тогда и была введена инквизиция. Не как в твоем мире, здесь все это было страшной реальностью. Но сейчас полуночных ведьм почти не осталось, а ни в чем не повинных женщин и девушек все равно продолжают сжигать, потому что бояться. Стоит какому-то злому языку пустить слух, и за женщиной немедленно приходят. Нет ни суда, ни следствия. Сжигают всех.  Я...возможно я одна из последних, если не последняя. Большинство ведьм уже давно истребили, а я ушла в игру, как только появилась такая возможность. Мне было все равно, куда уйти, лишь бы убраться отсюда и больше никогда не возвращаться. Если ты оказался в десятке лидеров, тебе позволено жить в любом мире по собственному выбору.  Я никогда не хотела быть тем, что я есть на самом деле. Я не сделала ничего плохого никому здесь, но это вовсе не означает, что меня здесь любят или хотя бы терпят. Если кто-то узнает, что я здесь, меня сожгут сразу же. А они не смогут не узнать после того, что ты сделал.

    В коридоре послышались шаги, а в следующий миг загрохотала решетка.

  - Еда, - раздался грубый голос.

    На подносе стояли две тарелки с какой-то похлебкой и два черствых куска хлеба, а также пол-литровая стеклянная бутылка с водой, в какой у нас обычно продается молоко.

    Ди подошла к двери и забрала поднос. Затем она поставила его на пол и сама села рядом со мной. Ничего не опасаясь, Ди взяла одну из тарелок и попробовала.

  - Надо же, вполне приличный здешний суп.

    С сомнением посмотрев на тарелку, я тоже решил попробовать. Вкус у супа был совершенно ужасный. Судя по всему, в его состав входила картошка, капуста и что-то еще, но все оно было совершенно одинаково на вкус. Во рту остался неприятный горький привкус какой-то гнили. Будто бы попробовал грязь.

   - Дрянь? - спросила Ди, поставив на пол пустую тарелку. - Еще и ни к такому привыкаешь, если нечего есть. Это сейчас ты такой привередливый, а посидишь голодным несколько недель и будешь лопать все, что дают. По праздникам в тюрьме подают мясо, - сказала она мечтательно. - Хорошо прожаренная крысиная тушка с хрустящей корочкой...

    Меня едва не вывернуло наизнанку, и я ограничился тем, что разом осушил полбутылки воды. У нее оказался уже знакомый тухлый привкус.

    На этом развлечения в тюрьме Зитрене закончились. Ни карт,  ни выпивки, ни девочек здесь, к несчастью не предлагали.  От нечего делать, я облокотился спиной о стену и стал разглядывать карту, думая о том, что я сейчас смог бы сделать с помощью моей силы.    Может, превратить тюрьму в карточный домик, или уж лучше в бордель? И еще я бы сейчас не отказался от нескольких порций горячего свежего шашлыка. Я даже поморщился от того, как неуместно здесь звучало слово «свежий».

     Замечтавшись, я не сразу разглядел на карте едва заметную темно-бардовую точку. Она то зажигалась, то гасла, определенно двигаясь в нашу сторону.

   - Посмотри, - сказал я Ди.

   - На что?

   - Взгляни на карту.

    Она засучила рукав и несколько секунд пристально смотрела на свою карту, явно не замечая ничего необычного.

   - Ничего не вижу. Здесь нет никого и ничего, кроме нас.

   - Взгляни на мою.

 Ди подсела чуть ближе ко мне.

  - И кто это?

  - Судя по цвету, это кто-то из местных, обладающих силой. Не обычный человек.

  - Почему его нет на твоей карте?

  - Потому что он идет сюда к тебе.

     Вновь послышались едва различимые шаги в глубине коридора. Затем грохот и быстрый вскрик, в камерах зашевелились крысы. Я придвинулся к двери камеры, пытаясь услышать что-то, но безрезультатно.

   - Отойти, - посоветовала Ди, и я сделал шаг назад за несколько секунд до того, как в замок вставили ключ.

    Когда дверь распахнулась, я увидел грубое лицо, покрытое шрамами, освещенное светом факела.

  - Быстро выходите отсюда по одному, - приказал стражник.

  - Что случилось? - Ди первой вышла из камеры, и стражник тут же заковал ее руки в железные наручники.

  - Пожар в тюрьме, - ответил он бесцветным голосом.

     Я втянул носом воздух и тут же закашлялся. Сверху валил ужасный дым. Стражник приковал меня к себе, чтобы я не смог убежать. Ди он явно в расчет не брал. Я в очередной раз пожалел о том, что со мной не осталось никакого оружия.

     Стражник повел нас не прямо по коридору, а куда-то вниз, отворив громадную железную дверь. Дыма с каждой минутой становилось все больше, дыхание затруднялось. Мы спускались вниз по узкому лазу, ступеньки были такими высокими, словно лестницу строили для каких-то очень высоких и очень худых существ. Единственный источник света - факел в руке стражника - коптил и постепенно гас.

      Ди шла впереди, я за ней, нож стражника упирался мне в лопатку. Трудно сказать, сколько именно мы спускались. Было темно, сыро и, тем не менее, дымно. И чем ниже мы спускались, тем больше становилось дыма. Точно ли у охранника на уме вывести нас отсюда, или же мы должны сгореть заживо?

  - Куда мы выйдем? - спросил я, закашлявшись. Кислород нужно беречь.