Путь предателя

Схватив Пеон за руку, он потащил ее через сад. Сано не нравилось столь жестокое обращение с женщиной, но он не стал вмешиваться. Хозяева борделей обращаются с женщинами, как им вздумается, у тех нет никаких прав. Сано последовал за Минами и Пеон к противоположной веранде, где Минами провел их в незанятую гостиную, где не было ничего, кроме низкого столика и шкафа. Свет проникал через зарешеченное окно, выходившее на оживленную боковую улицу. Хозяин швырнул Пеон на пол, закрыл дверь и ушел. Сано с облегчением вздохнул, радуясь, что больше не видит других проституток. Их красота внезапно возбудила в нем сильное влечение к Аои. После того как она ушла, он так и не завел новую любовницу. Вид женщин почему-то воскресил память о ней. Но личным мукам не место в ходе расследования убийства. И Сано начал изучать свидетельницу — или подозреваемую, надеясь, что она обеспечит ему успех.

Пеон лежала неподвижно, прижимая ладонь к тому месту, куда пришелся удар Минами. Ее разметавшиеся волосы блестели. Ее безропотное терпение было хуже, чем громкие стоны.

— Я не причиню тебе боли, Пеон, — мягко проговорил Сано. — Сядь.

Она послушно отползла в угол и села, стараясь держаться подальше от Сано. Он заметил, что в ее глазах светится разум и еще не совсем сломленный дух.

— Теперь расскажи мне все, что произошло прошлой ночью, которую ты провела с варваром, — попросил Сано.

— Я уже рассказала шефу Охире. Я не видела, как Спаен-сан уходил. Не знаю, куда он отправился. — Опустив голову, Пеон бормотала так быстро, словно ее пухлые губы не справлялись с речью. — Когда я в последний раз видела его, он был жив. Я не убивала его. Я не могла этого сделать. — Ее тело сотрясли тяжелые рыдания; она закрыла лицо руками. — Потому что я... я любила его!

Сано опустился на колени перед женщиной и успокаивающе положил ей на плечо руку. Подозрение возобладало над сочувствием, когда его рука ощутила твердые мускулы: у Пеон достало бы силы, чтобы изуродовать мужчину.

Должно быть, почувствовав его сомнения, Пеон отшатнулась и заплакала еще горше. Сано оторвал ее руки от лица. Он тряс женщину до тех пор, пока ее рыдания не сменились всхлипываниями. Она посмотрела на него почтительно и испуганно. Слезы катились по ее щекам; из носа текло. Сано вытащил из-за пояса кусок материи и промокнул ей лицо, ощутив жалость и отвращение. Он сочувствовал страданиям Пеон, но также понимал, почему ее уродство провоцирует на грубость.

— Директор Спаен был жесток с тобой, — сказал Сано. — Он оскорблял тебя и бил. И ты думаешь, кто-то поверит в то, что ты любила его?

Услышав его обвиняющий тон, Пеон собралась с духом и подняла голову.

— Это была игра. Он был груб со мной перед другими. Потом, когда мы оставались одни, я связывала его, била. Он стонал и кричал, но ему это нравилось. Мне тоже.

— Ты хочешь сказать, что крики, которые слышали стражники, издавал директор Спаен и ты била его?

— Да! — Узкие, как щелочки, глаза Пеон внушали Сано недоверие.

Сано знал, что есть люди, получающие сексуальное удовольствие от унижения и боли. Рассказ Пеон объяснял, почему обнаружили синяки на теле Спаена и веревки в его комнате, а также и то, свидетелями чему были стражники на Дэсиме. Но может, это умная ложь? Может, на самом деле Пеон страдала от насилия Спаена, а затем решила отомстить?

В ответ на его невысказанный вопрос Пеон сняла пояс и спустила кимоно, открыв мощный торс с маленькими, торчащими в стороны грудями и заплывшей талией. На землистой коже Сано не увидел никаких следов. Она повернулась, показывая спину, на которой тоже не было ни синяков, ни ссадин.

— Он ни разу не ударил меня.

Однако стыд бывает больнее ударов.

— Прикройся, — приказал Сано, расстроенный тем, что получил свидетельства, противоречившие его версии. — Мне надо знать обо всем, что ты делала с момента приезда на Дэсиму до отъезда оттуда.

Под его твердым взглядом у Пеон пропало всякое желание сопротивляться. Надев кимоно, она вся сжалась и спрятала лицо под вуалью волос.

— Паланкин выгрузил меня у ворот. Я вошла внутрь. Стражники обыскали меня и записали мое имя в книгу. Они смеялись и говорили, что мне повезло, если варвар захотел меня, так как больше я никому не нужна.

— Ты что-то пронесла на остров?

— Нет. — Она засопела и снова заплакала. — Полиция отобрала у меня все, когда меня арестовали. Чтобы расплатиться с людьми, у которых я воровала. Минами проверяет меня, когда я ухожу, желая убедиться, что я ничего не взяла из дома. А теперь, когда Спаен-сан мертв, у меня вообще ничего не осталось. Ничего.

Сано сомневался, что кому-либо удалось незаметно пронести мимо стражников Дэсимы пистолет или нож. Однако хотя горе Пеон казалось искренним, он не представлял себе, чтобы японская женщина любила варвара. Неужели тот, кто помог избавиться от тела, предоставил и оружие?

— Что было потом? — спросил Сано.