Путь предвестника

- Ты...ты не понимаешь. Она манипулирует тобой и твоим внимание по отношению ко мне. Она считает, что я должен общаться со всеми людьми подряд и не ограничивать свое общение со сверстниками.

- Ты мне об этом никогда не говорил,  - Гальбоа хмурился, но не злился.

Отвращение, которое я все время сдерживал,  начало вырываться наружу.

- Мне физически больно и противно с ними общаться,  - слезы лились,   и стояла горечь во рту и комок в горле, - они глупцы, невежи, которые сами познали страдания и готовые мучить других. Мне приходилось напрягать все свои извилины, чтобы объяснять им простые значения или идеи. Знаешь, как больно находиться в этом гадюшнике, чувствовать свою слабость по отношению к толпе? И каждый из них был готов самоутвердиться, избивая меня. Я знаю, что я ребенок и насколько я умен, и от этого мне еще противнее. Они все злые и глупые, жестокие и слабые. В космопорте я был как дома. Именно это место я готов назвать домом, но не детдом. Я делал черную работу и был счастлив потому, что там были вы. Мой дом был там, где близкие мне люди.  Я понял это, как только осознал, как скучал по тебе и бригаде. И сейчас Элиза  это растоптала.

- Я ничего не делала, ты сам принял такое решение,  - она демонстративно развела руки.

- Хм, - сглотнул и посмотрел вокруг,  - в прошлый раз я вам сказал, я больше не  поддамся на подобные манипуляции. Теперь ни Гальбоа, ни Финкс для меня ничего не значат. Все благодаря вам. Прощай Гальбоа, пока Финкс. Я рад, что увидел вас перед отлетом, - мне было больно  даже смотреть на них,  ведь мы прощались и уже никогда не увидимся.

- Береги себя.

Ваалси с непонятной гримасой посадил меня в аэрокар и отправил его в космопорт. Он должен довезти меня до шаттла и убедиться в том, что я долечу до места назначения. После этого  он больше не будет числиться моим опекуном.

Мы летели  в космопорте по трассе для аэрокаров. Сколько приятных воспоминаний об этом месте. Тут я узнал о людях больше,  чем за всю жизнь, Гальбоа был хорошим учителем, а Финкс -  другом. Я больше не сделаю этой ошибки, никогда.... никогда я не создам ситуацию, в которой против меня смогут использовать моих близких. Элиза стала мне отвратительна, никогда я не стану с ней общаться, даже в игре.

Ваалси посадил в меня шаттл и укоризненно посмотрел:

- Вам не о чем волноваться, куратор Ваалси. Я никогда никому ничего не рассказывал  о ваших делах. Это было невыгодно.

- Ты столько лет молчал и сейчас говоришь в таком тоне,  - Ваалси покачал головой,  - ты хоть понимаешь, что тебя переводят в другую колонию?

- Да понимаю, уже по шаттлу догадался. Вам не о чем волноваться, вы были прекрасным куратором и никогда не нарушали этики. Про правила могу сказать то же самое, с оговорками, конечно, но вы и сами все знаете.

Ваалси посмотрел на меня,  и только теперь я увидел, насколько он был измучен и стар. Его обычной выправки и блеска в глазах не было, это был просто старик, списанный со службы, а теперь работающий куратором детдома.

- Куратор Ваалси, вам надо пройти курс омоложения. Хотя бы поддерживающее  лечение.

- Знал бы ты, сколько это стоит,  ¬¬¬¬- старик усмехнулся,  - удачи тебе, Анжи Ганет.

- Спасибо вам, куратор Ваалси.

Мне было даже жаль его. Столько лет я терпел его выходки, а теперь увидел, насколько его выматывало общение с детдомовцами. Шаттл взлетал, а он стоял и с грустью смотрел на то, как он набирает высоту,

Прощай, Ваалси.

* * *

Элиза летела в аэрокаре с Гальбоа и Финксом,  и сейчас ее голова была забита тысячами мыслей. Столько непонятного произошло за время этого  короткого разговора. Гальбоа решил прервать молчание:

- Мисс Донован, спасибо, что рассказали о переводе Анжи. После восстановления мы с  ним не виделись,  и я не смог его поблагодарить.  Финкс даже почти забыл его за это время.

- Поблагодарить? Только благодаря этой вашей доброте, он смог подрабатывать в космопорте.

- Нет, это мелочи. Когда я потерял руку,  - Гальбоа выставил правую руку, - меня отправили в неоплачиваемый больничный. По страховке восстановили только руку и инженерные имплантаты в кисти. Зарплату я не получил, но кто-то перевел мне деньги с анонимного счета. Сумма равная,  примерно,  моей полуторамесячной зарплате. Я уверен, что это был Анжи. Но я не мог вернуть деньги, в тот момент у меня их вообще не было. Сейчас я был готов вернуть их, но все сложилось совсем иначе, он даже слушать не стал.

Элиза не понимала всей ситуации и решительности Анжи. Он, будучи ребенком, обрел семью в виде бригады, а она пыталась использовать это против него. После разговора в столовой Анжи боялся не за себя, а за них. Именно он,  ребенок, позаботился о своих близких. Заботился о них, когда самому было очень больно и тяжело. А сейчас она создала ситуацию, из-за которой он отказался от тех, кем так дорожил.

- Прошу прощенья, мистер Фильц. Все получилось не так, как я планировала.

- Ничего страшного. Вы дали мне увидеться с ним, и теперь я знаю, что  все будет хорошо. Мне этого достаточно.