Путь разрушения

— Дело не только в картах, Дес, — сипло ответил Грошик, так понизив голос, что шахтеру пришлось наклониться ближе. — Ты был в ярости, Дес. В такой ярости я тебя еще никогда не видел. Я чувствовал ее с другого конца кантоны, она прямо витала в воздухе. Мы все ее чувствовали. Толпа завелась моментально, Дес. Они все как будто подпитывались твоим гневом, твоей ненавистью. Ты испускал волны эмоций, ураган ярости и гнева. Этим ураганом смело всех: зрителей, того офицера… в общем, каждого. Даже меня. Я едва-едва заставил себя выстрелить в потолок. Хотя все инстинкты прямо кричали: «Стреляй в толпу!» Я хотел видеть, как они падают на пол и корчатся от боли.

Дес ушам своим не верил:

— Что ты такое говоришь, Грошик? Бред. Ты же знаешь, я не стал бы такого делать. Просто не смог бы. И никто бы не смог.

Неймодианец протянул длинную тонкую руку и похлопал его по плечу:

— Знаю, специально не стал бы. Я сам понимаю, как безумно это звучит. Но сегодня ты был не такой, как всегда. Ты поддался эмоциям и высвободил что-то… странное. И опасное.

Грошик запрокинул голову и прикончил остатки кортигского, вздрогнув, когда бренди полился в горло.

— Береги себя, Дес. Пожалуйста. У меня нехорошее предчувствие.

— Осторожнее, Грошик, — снова хохотнул молодой шахтер. — Неймодианцы никогда не славились тем, что доверяют своим чувствам. Это плохо для бизнеса.

Какое-то мгновение хозяин кантины внимательно разглядывал его, затем устало кивнул:

— Это да. Наверное, я просто вымотался. Надо поспать. И тебе тоже. Они обменялись рукопожатием, и Дес вышел.

5

На улице было темно. «РВК» продавала энергию по таким высоким тарифам, что все выключали освещение, рано ложась спать, а тонкий серпик луны был почти не виден. Нельзя было даже сориентироваться по огням кантины: Грошик до утра выключил лампочки на стенах и куполе. Дес шел посреди улицы, чтобы не поломать ноги о железный хлам, таившийся в тени вдоль стен.

И все же, несмотря на почти кромешный мрак, он их увидел.

Увидел за долю секунды до того, как это случилось, почувствовал, что ему грозит опасность… и с какой стороны. На него набросились трое: двое спереди, третий с тыла. Дес мгновенно нырнул вперед, и металлическая труба, которая должна была раскроить ему череп и прикончить на месте, просвистела на миллиметр выше. Шахтер тут же выпрямился и ударил кулаком, целясь в безликую тень головы. Раздался отвратительный хруст ломающегося хряща и кости.

Дес увернулся снова, и труба, целившая промеж глаз, обрушилась на его левое плечо. Удар был такой силы, что шахтера крутануло на месте. Но в темноте противники не сразу нашли его снова, и к тому времени Дес восстановил равновесие.

Во мраке он различал только смутные силуэты. Тот, которому он врезал, медленно поднимался ноги. Остальные стояли неподалеку, настороженные и готовые к бою. Даже не видя их лиц, Дес понял, кто они: мичман и двое солдат, которые выволокли его из кантины. От мичмана несло кореллианским элем, что лишний раз подтверждало их личности. Должно быть, они ждали возле кантины и пошли следом за Десом, пока не нашли место, где можно напасть. Вот и хорошо: значит, на корабль за бластерами солдаты не возвращались.

Они напали снова, все втроем. На их стороне были численный перевес и месяцы тренировок по рукопашному бою, тогда как союзниками Деса были физическая сила, габариты и многолетний опыт кулачных потасовок. Но в темноте все это не имело никакого значения.

Дес встретил их атаку лоб в лоб, и все четверо полетели на землю. Руки и ноги били куда попало, безо всякой стратегии: слепой бился со слепыми. После каждого тычка раздавался приятный уху рык или стон, но радость омрачало то, что самому ему тоже доставалось.

С таким же успехом он мог драться с закрытыми глазами — все равно не было видно ни зги. Дес полагался исключительно на инстинкты; всякую боль в этой темноте смыло потоком адреналина, который пульсировал в его жилах.

И вдруг он уловил движение: один из троицы достал вибронож. Было по-прежнему темно, как в забое после обрушения, но Дес отчетливо разглядел клинок, который будто светился изнутри. Лезвие устремилось в его сторону, но Дес схватил противника за запястье, вывернул руку и вонзил нож в темную массу, из которой тот появился. Раздался пронзительный вопль, перешедший в хриплое бульканье. В следующий миг пылающее лезвие в его сознании исчезло: опасность миновала.

Клубок тел, который опутывал Деса, сразу же распался: двое противников проворно отскочили, а третий остался лежать неподвижно. Послышался щелчок, и луч светового стержня на миг ослепил шахтера. Он плотно зажмурил глаза и услышал пораженный вздох.

— Он умер! — воскликнул один из солдат. — Ты убил его!

Прикрывая глаза рукой, Дес опустил взгляд и увидел именно то, что и ожидал увидеть: мичман лежал на спине, а из его груди торчал виброклинок, всаженный по самую рукоять.

Луч погас, и Дес приготовился продолжить драку, но вместо этого услышал топот улепетывающих ног, который отдалялся в направлении посадочных площадок.