Путь разрушения

Когда Герд ударил снова, Дес был более чем готов. Он видел удар в своем сознании, знал, когда он будет нанесен и в какое место. Он подставил лицо, открыл рот — и в точно выверенный момент с силой сомкнул челюсти, которые глубоко вонзились в палец противника.

Герд завопил, а молодой шахтер стиснул зубы еще крепче, чувствуя, как они перегрызают сухожилия и вонзаются в кость. «Интересно, можно ли прокусить насквозь», — подумал он и в следующий миг — как будто одной силой мысли — оттяпал палец начисто.

Вопли перешли в пронзительный вой. Герд отпустил ремень и откатился в сторону, сжимая здоровой рукой покалеченную. Он пытался пальцами остановить алую кровь, которая хлестала из обрубка.

Дес медленно поднялся и выплюнул палец на землю. Во рту остался привкус горячей крови. Он чувствовал себя свежим, отдохнувшим, как будто в его жилы влили новую неведомую энергию. Противник же потерял всякую волю к борьбе, и теперь Дес мог делать с ним все что угодно.

Герд катался по полу, прижимая руку к груди. Он стонал и всхлипывал, умолял сжалиться, просил о помощи.

Дес с отвращением покачал головой. Герд сам был виноват. Все начиналось с обыкновенной кулачной драки, и проигравший вполне мог бы отделаться фингалом и несколькими синяками. Но противник поднял ставки, попытавшись выбить ему глаз. Дес давным-давно понял: не стоит обострять конфликт, если не готов заплатить цену поражения. Теперь Герд тоже усвоил этот урок.

Дес легко выходил из себя, но добивать беспомощного противника было не в его правилах. Не оглядываясь на побежденного, он зашагал прочь из забоя по туннелю, чтобы рассказать о случившемся бригадиру: пусть пошлет кого-нибудь заняться раной Герда.

О последствиях он не тревожился. Медики пришьют палец обратно, так что в худшем случае Деса оштрафуют на одну-две дневные зарплаты.

Корпорацию не особо заботили разборки между рабочими, лишь бы те выходили добывать кортозис. Драки между шахтерами случались частенько, и почти всегда «РВК» закрывала на них глаза, хотя сегодняшний бой был более ожесточенным, чем другие, — свирепым и коротким, с кровавым концом.

Совсем как жизнь на Апатросе.

2

Дес развалился на заднем сиденье аэроавтобуса, перевозившего шахтеров между единственной колонией Апатроса и рудниками. Он был совершенно измучен. Сейчас ему хотелось одного — добраться до барака, завалиться на койку и заснуть. Адреналин улетучился, и теперь он, как никогда, чувствовал, насколько затекли и ноют мышцы. Бессильно откинувшись на спинку, Дес тупо глядел в салон.

Обычно в машину набивались еще двадцать шахтеров, но сейчас здесь никого не было, кроме них с водителем. Узнав о драке с Гердом, бригадир немедленно отстранил Деса от работы без сохранения зарплаты и приказал отвезти его в колонию.

— Это уже не смешно, Дес, — хмуро заявил бригадир. — Придется тебя наказать, чтобы другим неповадно было. Тебе запрещается работать в шахте, пока Герд не вылечится.

Что, в сущности, означало: «Ты не заработаешь ни кредита, пока Герд не вернется в строй». За проживание и питание, конечно, придется платить все равно. За каждый день простоя расходы будут записываться на его счет, увеличивая долг, который он изо всех сил старался выплатить.

По прикидкам Деса, Герд имел шанс взять в руки отбойный молоток дней через пять. Дежурный медик прилепил ему палец с помощью виброскальпеля и синтплоти. Несколько дней на инъекциях колто и каких-нибудь дешевых обезболивающих — и будет как новенький. Бактотерапия поставила бы его на ноги за день, но бакта стоила дорого, и «РВК» вряд ли станет на нее раскошеливаться, если у Герда нет страховки — а Дес в ее наличии сильно сомневался.

Шахтеры не желали иметь дела с корпоративной программой страхования. Во-первых, она стоила дорого. Учитывая проживание, питание и плату за перевозку до рудников и обратно, большинство работяг считали, что они и так отдают «РВК» более чем достаточную долю своих кровных. Покупать еще и страховку — это перебор.

Но дело было не только в деньгах. Казалось, что горняки, работавшие на кортозисных шахтах, умышленно закрывали глаза на потенциальные опасности, подстерегавшие их каждый день. Покупка страховки заставила бы их взглянуть в лицо жестоким фактам.

Мало кто из шахтеров доживал до старости. Туннели отнимали много жизней: кого-то погребало заживо под обвалами, другие сгорали, наткнувшись на скопление взрывоопасного газа. Даже те, кто отпахал свое, после ухода на покой долго не жили. Работа на шахтах не проходила бесследно. Шестидесятилетние горняки выглядели на все девяносто: десятилетия тяжелого физического труда и воздействия загрязнителей воздуха, проникающих сквозь низкокачественные фильтры «РВК», превращали их в ходячие трупы.