Читаем Путь решения полностью

Рассел Акофф, столкнувшись со сложной задачей улучшения транспортной системы Мехико, оказавшегося на грани коллапса, нашел неожиданные для заказчиков из правительства Мексики решения. Во-первых, он предложил вынести из Мехико большинство правительственных учреждений и рассеять их по стране. Поскольку в них прямо или косвенно занята почти половина населения города, такое решение значительно уменьшит население, а это, в свою очередь, ослабит проблему больше, чем любое добавление к существующей транспортной системе. Во-вторых, он предложил сдвинуть время работы в городе. Поскольку у большинства работающих в Мехико мексиканцев был двух– или трехчасовой перерыв на обед, они возвращались домой или направлялись в другие отдаленные от работы места. Уменьшив перерыв до часу, можно было значительно ослабить нагрузку на транспорт. Заказчики, немного подумав, ответили, что предложения Акоффа, конечно, революционные и очень остроумные, но реализовать их совершенно невозможно, поскольку они противоречат национальному менталитету.

Спустя несколько лет, когда президентом Мексики стал Хосе Лопес Портильо, он разбросал федеральные учреждения по стране и сократил обеденный перерыв для государственных служащих. Оказалось, что это вполне реализуемо и действительно приводит к существенной разгрузке транспортной системы.

<p>Вероятностный подход</p>

Если бы мы с ума сошли, то не оба сразу. С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют.

Консультант Папа Дяди Федора

Типичная игровая задача – выбор из нескольких вариантов, относящих к одному понятийному ряду. Чаще всего в этом случае сделать выбор помогает так называемый «принцип Пушкина». Его название восходит к шуточному правилу: «нет идей – отвечай: Пушкина». В каждой шутке, как известно, есть только доля шутки. И это правило тоже возникло не на пустом месте. Дело в том, что по статистике в те времена, когда оно было придумано, «Пушкин» был самым частотным ответом на вопросы «Что? Где? Когда?», то есть встречался чаще всего. Соответственно, давая такой ответ, команда имела чуть большие шансы угадать.

Современное понимание «принципа Пушкина» существенно шире – оно диктует, что при отсутствии других внятных критериев выбора из нескольких однородных вариантов нужно выбирать наиболее известный. Суть принципа по-прежнему связана с вероятностью и сводится к тому, что у более известного варианта выше шанс оказаться правильным ответом – хотя бы потому, что менее известные варианты автор вопроса может просто не знать.

На одной карикатуре разъяренный директор магазина грозит уволить кассиршу за то, что она задом прислоняется к считывающему устройству. «Но оно же так приятно пищит при этом!», – оправдывается кассирша. Остается добавить, что кассиршей является животное. Какое?

«Раскрутка» вопроса сводится к тому, чтобы понять, что на заду у кассирши есть нечто вроде штрих-кода. Остается назвать полосатое животное. Таких, конечно, не один десяток. Например, сумчатый муравьед. Может ли он быть правильным ответом? Теоретически, да. Но вероятен ли такой ответ? Довольно очевидно, что на карикатуре должно быть изображено легко идентифицируемое и однозначно ассоциирующееся с полосами животное, иначе комический эффект не будет достигнут. Кто первым приходит в голову? Тигр и зебра. Поскольку кассирша явно женского рода, тигр отметается (конечно, тигр может быть и тигрицей, но это уже не первый приходящий в голову вариант). Итак, по принципу Пушкина следует отвечать зебру.

Ответ: Зебра.

В каком-то смысле противоположностью «принципа Пушкина» является «принцип Мештерхази», тоже получивший название в честь литератора, правда, гораздо менее известного. Венгерский писатель Лайош Мештерхази, исследуя логику мифа, руководствовался следующим соображением: «Если бы это было так, мы бы обязательно об этом слышали, следовательно, это не так». В игре этот принцип часто помогает отказаться от напрашивающейся версии и продолжить «копать» дальше.

Перейти на страницу:

Все книги серии Ангедония. Проект Данишевского

Украинский дневник
Украинский дневник

Специальный корреспондент «Коммерсанта» Илья Барабанов — один из немногих российских журналистов, который последние два года освещал войну на востоке Украины по обе линии фронта. Там ему помог опыт, полученный во время работы на Северном Кавказе, на войне в Южной Осетии в 2008 году, на революциях в Египте, Киргизии и Молдавии. Лауреат премий Peter Mackler Award-2010 (США), присуждаемой международной организацией «Репортеры без границ», и Союза журналистов России «За журналистские расследования» (2010 г.).«Украинский дневник» — это не аналитическая попытка осмыслить военный конфликт, происходящий на востоке Украины, а сборник репортажей и зарисовок непосредственного свидетеля этих событий. В этой книге почти нет оценок, но есть рассказ о людях, которые вольно или невольно оказались участниками этой страшной войны.Революция на Майдане, события в Крыму, война на Донбассе — все это время автор этой книги находился на Украине и был свидетелем трагедий, которую еще несколько лет назад вряд ли кто-то мог вообразить.

Александр Александрович Кравченко , Илья Алексеевич Барабанов

Публицистика / Книги о войне / Документальное
58-я. Неизъятое
58-я. Неизъятое

Герои этой книги — люди, которые были в ГУЛАГе, том, сталинском, которым мы все сейчас друг друга пугаем. Одни из них сидели там по политической 58-й статье («Антисоветская агитация»). Другие там работали — охраняли, лечили, конвоировали.Среди наших героев есть пианистка, которую посадили в день начала войны за «исполнение фашистского гимна» (это был Бах), и художник, осужденный за «попытку прорыть тоннель из Ленинграда под мавзолей Ленина». Есть профессора МГУ, выедающие перловую крупу из чужого дерьма, и инструктор служебного пса по кличке Сынок, который учил его ловить людей и подавать лапу. Есть девушки, накручивающие волосы на папильотки, чтобы ночью вылезти через колючую проволоку на свидание, и лагерная медсестра, уволенная за любовь к зэку. В этой книге вообще много любви. И смерти. Доходяг, объедающих грязь со стола в столовой, красоты музыки Чайковского в лагерном репродукторе, тяжести кусков урана на тачке, вкуса первого купленного на воле пряника. И боли, и света, и крови, и смеха, и страсти жить.

Анна Артемьева , Елена Львовна Рачева

Документальная литература
Зюльт
Зюльт

Станислав Белковский – один из самых известных политических аналитиков и публицистов постсоветского мира. В первом десятилетии XXI века он прославился как политтехнолог. Ему приписывали самые разные большие и весьма неоднозначные проекты – от дела ЮКОСа до «цветных» революций. В 2010-е гг. Белковский занял нишу околополитического шоумена, запомнившись сотрудничеством с телеканалом «Дождь», радиостанцией «Эхо Москвы», газетой «МК» и другими СМИ. А на новом жизненном этапе он решил сместиться в мир художественной литературы. Теперь он писатель.Но опять же главный предмет его литературного интереса – мифы и загадки нашей большой политики, современной и бывшей. «Зюльт» пытается раскопать сразу несколько исторических тайн. Это и последний роман генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева. И секретная подоплека рокового советского вторжения в Афганистан в 1979 году. И семейно-политическая жизнь легендарного академика Андрея Сахарова. И еще что-то, о чем не всегда принято говорить вслух.

Станислав Александрович Белковский

Драматургия
Эхо Москвы. Непридуманная история
Эхо Москвы. Непридуманная история

Эхо Москвы – одна из самых популярных и любимых радиостанций москвичей. В течение 25-ти лет ежедневные эфиры формируют информационную картину более двух миллионов человек, а журналисты радиостанции – является одними из самых интересных и востребованных медиа-персонажей современности.В книгу вошли воспоминания главного редактора (Венедиктова) о том, с чего все началось, как продолжалось, и чем «все это» является сегодня; рассказ Сергея Алексашенко о том, чем является «Эхо» изнутри; Ирины Баблоян – почему попав на работу в «Эхо», остаешься там до конца. Множество интересных деталей, мелочей, нюансов «с другой стороны» от главных журналистов радиостанции и секреты их успеха – из первых рук.

Леся Рябцева

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги