Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»

И сегодня под термином «демократия» обычно понимается демократия не содержательная, а формальная: не результат, а инструмент. Свобода слова, независимые СМИ, честный суд, разделение властей, свободные выборы и т. д. – это не сущность демократии. Это лишь инструменты, которыми содержательная демократия достигается на определенном, причем очень высоком, уровне развития строго определенной – западной – цивилизации, которую Колин Пауэлл в свое время назвал «иудео-протестантской». Потом, правда, прикусил язык и быстро договорил, что мусульманам в Америке тоже живется неплохо, но слово уже было сказано, и слово правдивое.

Мы видим, что попытки перепутать, смешать содержательную демократию с формальной неумолимо заканчиваются катастрофой. Мы видим, что попытки превратить формальную демократию, то есть инструменты, которые работают в строго определенных культурных и исторических обстоятельствах, в некую религиозную догму, универсальное правило, не работают.

В нашей стране попытка их «слепого», во многом насильственного внедрения кончилась девяностыми годами. Советское общество было высокоразвитым и близким к Западу по своей культуре, включая массовое потребление и наличие развитого среднего класса, – и все равно эта попытка провалилась. А сейчас мы и вовсе ушли далеко от тогдашнего своего состояния по пути варваризации. Возник значительный слой людей, которые четко знают, что благосостояние – это не про них. И объяснить им, что если все будет хорошо, то они будут жить достойно, нельзя. Они отвечают: «Нет, это вранье. Мы никогда не будем жить хорошо, потому что нас обманывали двадцать лет и продолжат обманывать дальше. Мы не верим в лучшую жизнь, мы хотим мстить». По уровню развития наше общество за последнее время откатилось далеко назад, но попытка экспорта демократии даже в неизмеримо более цивилизованный Советский Союз провалилась.

Попытка же распространения формальных демократических процедур на общество иной цивилизации, иной культуры и вовсе кончается катастрофой.

Американский экспорт демократии в исламский мир заканчивается раз за разом либо жестокой, но светской диктатурой, либо властью исламистов.

Уточню еще раз: формальная демократия в ее стандартном, западном исполнении может подходить к строго ограниченному кругу западных обществ: чем дальше от их ядра, тем больше несовпадений, тем нелепее выглядит там формальная демократия.

Содержательная же демократия универсальна.

Например, в позднем Советском Союзе она называлась «социалистической», но власть, используя значительное (по сравнению с сегодняшней Россией, конечно) количество механизмов «обратной связи», достаточно долго учитывала не только интересы, но и значительную часть мнений, возникающих в обществе. Помимо социологических исследований (хотя и недостаточно качественных из-за несовершенства методов), проводимых КГБ и другими спецслужбами в виде анализов слухов и частных разговоров, функционировала и достаточно развитая система общественных институтов, тем более успешная, чем на более низком социальном уровне существовала. Система месткомов, профкомов, женсоветов, первоначально созданная искусственно, затем выросла в подлинную ткань гражданского общества, функционирование которой нашло отражение даже в большом количестве художественных произведений. Существовал целый социальный слой профессиональных жалобщиков, знавших, в какие органы власти, когда и о чем писать жалобы (воспетый, в частности, Е. Евтушенко). Правда, на общенациональном уровне способность учитывать мнения общества затухала примерно с начала 1970-х годов, что в итоге и предопределило гибель Советского Союза.

Другой пример – Китай: слова китайских руководителей и специалистов о демократизации производят впечатление некоторой переговорной уступки Западу. Но про себя они считают, что демократия соответствует их культуре. Их управляющая система в наибольшей степени учитывает интересы и мнения их общества. А формальная демократия, естественно, рядом не лежала – она бывает только в странах западной цивилизации. Взять, в конце концов, Японию или Мексику, в которых однопартийная по сути система существовала по нескольку десятков лет: где там формальная демократия?

Наконец, иранская демократия является не только анти-, но и принципиально, в силу совокупности культурных факторов, внезападной. Она многим может не нравиться, там есть либеральная оппозиция, но вот простой пример: после исламской революции в Иране произошел взрыв рождаемости. Почему это произошло? Наверное, потому, что общество стало в большей степени жить так, как оно считает нормальным.

Просто это общество другой культуры.

* * *