Путь розы. Внутри цветочного бизнеса. Как выводят и продают цветы, которые не сумела создать природа

История Дона Гарибальди – часть гораздо большей истории – истории переселения. Сюда можно отнести и перемещение цветочной индустрии по стране, и переселение семей иммигрантов, привозивших с собой новые сорта растений и методы цветоводства. Цветочные фермы сначала появились на Восточном побережье, но в конце XIX века, с расширением железнодорожного сообщения, стало понятно, что Запад предлагает гораздо больше возможностей. В начале 1900-х годов вокруг Денвера расцвела торговля гвоздиками. Высокогорные районы были открыты яркому солнцу, нужному цветам, что позволило цветоводам увеличить урожай на треть по сравнению с урожаем Восточного побережья. По стране пробирались сборщики папоротников, покупая у владельцев участков в Мичигане и Висконсине право собирать эти растения на их землях. Орегон и Вашингтон стали основными местами, где выращивали луковичные, невзирая на опасения голландцев, приславших сюда первые луковицы (один из них писал, что серьезно сомневается в способностях человека, «незнакомого с делом с самого детства», создать новый регион по выращиванию луковичных растений). В настоящее время поля цветущих тюльпанов в штате Вашингтон привлекают туристов со всего мира. Те приезжают посмотреть на цветы, высаженные полосами, по-голландски, на плодородных землях Скаджит Вэлли[32]. Когда выяснилось, что луковицы так же хорошо себя чувствуют на Тихоокеанском северо-западе, как и в Голландии, лилии, тюльпаны и нарциссы стали выращивать на Западном побережье и рассылать по всей стране, ведь в то время привезти свежие цветы из-за океана было крайне затруднительно.

Но именно Калифорния привлекала цветоводов больше, чем другие штаты. Иммигранты из Японии, приезжавшие в Сан-Франциско в конце XIX века, собирались, как и у себя дома, заниматься городскими профессиями – быть инженерами и врачами. Однако они столкнулись с такой серьезной дискриминацией, что им пришлось заняться сельским хозяйством. Несколько японских предпринимателей обратили внимание на серьезную разницу в ценах на цветы между Восточным побережьем и Сан-Франциско и ухватились за подвернувшуюся возможность. Они стали родоначальниками многих методов цветоводства, которые в настоящее время являются стандартами данной отрасли, включая метод выращивания помпонных хризантем. (Это хризантемы, которые дают несколько цветков на одном стебле, в отличие от обычных хризантем, которые прищипывают, чтобы сформировался только один крупный цветок.) Множество японских семей осело вокруг Ричмонда в районе Ист-Бэй залива Сан-Франциско, который скоро стал знаменит своими розами и хризантемами. Один из самых известных местных цветоводов, Канетаро Домото, владевший питомником в Окланде, выращивал на продажу больше двух сотен сортов хризантем и пятьдесят сортов роз.

Итальянские иммигранты вроде Доминика Гарибальди в основном занимались полевыми цветами типа фиалок, львиного зева и маргариток. Они обосновались на юге залива Сан-Франциско, расселившись вдоль побережья. Китайские цветоводы полуострова предпочитали астры, душистый горошек и кустовые гвоздики. Похожая ситуация сложилась и в южной части Калифорнии, где японские, китайские и корейские иммигранты нашли для себя разные ниши в цветоводстве возле Лос-Анджелеса и Сан-Диего. Скоро каждая группа обзавелась собственным рынком для сбыта товара.

Изначально цветочные рынки образовывались стихийно, там, куда цветоводам было удобно привозить свою продукцию. Один такой рынок даже возник у Фонтана Лотты в даунтауне Сан-Франциско (этот фонтан все еще стоит на перекрестке улиц Кирни-стрит и Маркет-стрит), потому что торговцев цветами привлекал легкий доступ к воде. Впрочем, скоро стало понятно, что разным группам стоит собраться под одной крышей и работать сообща. Итальянский рынок, получивший название «San Francisco Flower Growers Association», появился в 1923 году. Японские и китайские цветоводы поначалу отказывались объединять усилия с итальянцами – каждая группа хотела независимости. Однако в 1923 году в Калифорнии был принят закон, запрещающий «иностранцам, не имеющим права на натурализацию» (в основном иммигрантам из Азии) владеть землей. С каждым годом ограничения становились все более жесткими, и штату становилось все легче изымать земли, которыми владели иммигранты. Хотя итальянцы тоже терпели множество неудобств, им было проще получить доступ к кредиту через «Bank of Italy» (позже ставший «Bank of America») и на их долю приходилось меньше сложностей в судопроизводстве и осуществлении операций с недвижимостью, чем на долю азиатских иммигрантов. В конце концов японские и китайские садоводы были вынуждены признать, что партнерство с итальянцами даст им стабильность и некоторую защиту.