Путь самурая

– Первый вопрос – табу. Второй вопрос – а кто тебе поверит? Живет некий дедушка, персональный пенсионер союзного значения, перебивается с хлеба на воду. И вот ты вдруг рассказываешь, что это я тебя научил убивать. Что я монстр, убийца, ниндзя! А я всего лишь бывший преподаватель иностранных языков и литературы и ничего не знаю о твоих чудесах. Да, существуют люди, которые легко поверят и которые знают обо мне. И у меня с ними договор, что я тихо сижу и не высовываюсь, и потому они меня не беспокоят. Но договора на то, что я кого-то буду учить своему ремеслу, нет. Я могу учить. Но… не всех. И надеюсь, ты все-таки не будешь распространяться о том, что мы тут делаем. Ты парень умный. Прекрасно все понимаешь. Вот так. Ну, раз мы все выяснили… почти все, можем заняться и делом, а не болтовней – как ты элегантно выражаешься…

У меня покраснели уши, а Сазонов продолжил после полуминутной паузы:

– Пойдем посмотрим, чему вас учат в ваших новомодных секциях карате. Кстати, ты, наверное, принес кимоно, да?

– Принес. А что?

– Пока пусть будет, но в следующий раз принеси обычную одежду, которую тебе не жалко. Ведь ты не будешь бегать по улицам в кимоно? Ну вот. Учиться бою нужно в той одежде, в которой ты будешь выходить на этот бой. И только так. Переодевайся. А я пока принесу холодного чаю. Им очень хорошо утолять жажду. Особенно если в него добавить кое-какой травки…

Глава 4

Из «Хагакурэ» – трактата о Бусидо:

«Мастер меча преклонных лет сказал следующее: “В жизни человека есть этапы постижения учения. На первом этапе человек учится, но это ни к чему не приводит, и поэтому он считает себя и других неопытными. Такой человек бесполезен. На втором этапе он также бесполезен, но он осознает свое несовершенство и видит несовершенство других. На третьем этапе он гордится своими способностями, радуется похвале других людей и сожалеет о недостатках своих друзей. Такой человек уже может быть полезен. На высшем же этапе человек выглядит так, словно ничего не знает”. Это общие этапы. Но есть также еще один этап, который важнее всех остальных. На этой стадии человек постигает бесконечность совершенствования на Пути и никогда не считает, что прибыл. Он точно знает свои недостатки и никогда не думает, что преуспел. Он лишен гордости и благодаря своему смирению постигает Путь до конца. Говорят, мастер Ягю однажды заметил: “Я не знаю, как побеждать других; я знаю, как побеждать себя”. Всю свою жизнь прилежно учись. Каждый день становись более искусным, чем ты был за день до этого, а на следующий день более искусным, чем сегодня. Совершенствование не имеет конца».

Сазонов вдруг больно ткнул меня пальцем в подреберье, и это было ужасно больно! Так больно, что я едва не задохнулся, – выпучил глаза и просипел:

– Какого черта?! Мы же еще не начали!

Сазонов ехидно ухмыльнулся:

– Ну да! Противник всегда будет тебе объявлять: я готов! Можешь начинать! Так?

– Нет, ну предупредили бы, черт подери! Чуть печень не пробили!

– «Чуть» не считается, – хмыкнул Сазонов. – Что-то ты меня, паренек, разочаровываешь! Я думал, ты покрепче, чем те пьяные придурки. А ты… тьфу одно!

Ах так! Я становлюсь в стойку, не откровенную, со сжатыми кулаками, а обманчиво расслабленную: руки опущены, пальцы чуть сжаты, ноги шире плеч и немного согнуты – весь пружина!

Ррраз!

Нога вылетает, целясь в подбородок противника!

Супостат как-то плавно, даже медленно, нехотя пропускает ногу в сторону, подхватывает меня за голень, тащит вверх и… Ап, опускает на землю! Прямо на шею!

Если бы не поддержал, мне бы конец. Шея сломана, я – или инвалид, или труп.

У меня аж мороз по коже!

– Ты труп… – буднично, просто объявляет Сазонов и подает руку. – Вставай!

Я цепляюсь за руку и едва успеваю блокировать удар кончиком кроссовки в висок! Если бы не заблокировал, если бы на Сазонове были тяжелые ботинки с коваными носами – конец мне!