Путь (СИ)

Но Рэй ничем помочь не смогла, она сама была ошарашена новостью.

— Нет, Рэй, это не нормально! Это, чёрт возьми, совсем-совсем не нормально, Рэй! Бедная моя доченька! Сегодня за завтраком сидела и смотрела на нас, как будто насмотреться не может, будто мы сейчас исчезнем все, и такая тоска во взгляде…

— Может у неё случилось что, Даян? Ты хоть спросила её? Может, приснилось дрянь какая-нибудь!

Вот и момент. Сейчас про сон расскажу, хоть часть вопросов снимется. Нажала на сенсор, дверь отъехала, зашла на кухню, поздоровалась с Рэй. Взяла со стола графин с компотом, налила в стакан, стою, пью и на женщин поглядываю.

— Доченька? Скажи, ты почему сегодня утром так странно на нас смотрела?

— Сон страшный приснился, мам!

— Расскажи нам его, — попросила Рэй.

Рассказала им свой сон, от воспоминаний закончила почти шепотом, сказала ещё, что уверена: примерно так всё и будет. Смотрю, мама руками рот закрыла, в глазах слёзы, в эмоциях страх за меня и жалость. Рэй сидит, насупившись, печалью на меня пышет.

— Да ты Видящая, Женька… — тихо говорит Рэй.

— Видящая? — вскинулась мама.

— В нашем народе изредка рождаются те, кто может видеть грядущее. Их видения расплывчаты, смутны, зачастую противоречивы, но они с возрастом учатся извлекать пользу из своих снов. Предупреждают других о грозящих им опасностях, и ещё у них чрезвычайно развита интуиция, вот их то и называют Видящие.

Мама подошла ко мне, обняла и тихим срывающимся голосом сказала: — Мало тебе, моя маленькая, твоей памяти с эмпатией, так ещё и эта дрянь! Кто же так не любит тебя на небесах, что взвалил на тебя это всё? — обнимаю её в ответ, прижимаюсь покрепче и про себя говорю: «Я знаю, кто, но не скажу тебе, мамочка, никогда не скажу, эта ноша не для твоих плеч. Буду тащить сама этот груз». Ну и дары мне от «голоса» достались… то ли дары, то ли проклятья!

Слышу пиликанье терминала, выныриваю из воспоминаний. 6:45 утра, через 15 минут подъедут Таниры, и вперёд, в бассейн, учить плавать Хэма и Тама.

Наконец-то, сдвинулось дело! Там поплыл, пока осторожно, не заплывая на глубину, но уже вполне уверенно. Хэм, глядя на такое дело, казалось, удвоил усилия, стиснув зубы, и периодически я слышала, как он шептал лёжа на спине: «Я не боюсь, не боюсь…».

Дядя Дак строчил что-то в своём датападе, делал инструметроном снимки, наговаривал в него, пыхая вокруг озабоченностью, перемешанной с удивлением и восторгом. Я подплыла к Хэму, подложила руку ему под голову и стала тихим, ровным голосом успокаивать парня.

— Хэм, успокойся, расслабься. Ты напряжён, и поэтому не можешь просто лежать на воде. Слушай мой голос, я попробую тебе помочь… — ох, в который уже раз!

— Помнишь, мы летом на рыбалку ходили?

— Это когда ты на братьев Ваську науськала? Как же, такое разве забудешь! — пыхнул весельем Хэм.

— Да. А помнишь, как мы тогда на берегу в траве лежали и, глядя на облака, придумывали, на что они похожи?

— Ага, помню! Ты ещё земных зверей называла, и все удивлялись, откуда ты их столько знаешь.

— Вот. А сейчас — закрой глаза! Закрыл?

— Да, закрыл.

— Вспоминай тот день. Представь, что ты лежишь на траве и смотришь в синее-синее небо, по нему плывут облака…

Парень расслабился, в эмоциях наступил покой, руки и ноги всплыли и закачались на поверхности.

— Представил, вот одно похожее на… как его… а вспомнил, слона!

— Молодец! Что ты сейчас чувствуешь? — спросила я, но прекрасно знала, что в чувствах Хэма царит безмятежность и покой. Я придерживала его голову кончиками пальцев, и он тихо плыл за мной по мелководью бассейна.

— Женька, — прошептал Хэм, — Лисёнок! Я как будто лечу, это так здорово!

— Ты не летишь, Хэм, ты плывёшь.

— Плыву?!

— Плывёшь, Хэм, плывёшь.

Тут меня накрыло таким сильным чувством восторга, и внутри как будто натянулась и с тонким звоном лопнула какая-то струна. Я почувствовала, как изнутри меня волной подымается ответное чувство дикой неудержимой радости. Я громко засмеялась, рядом смеялась и кричала Наин, Там свистел и улюлюкал.

— Лисёнок, поплыли на глубину, — тихо сказал Хэм.

— А ты не испугаешься?

— Я больше не боюсь, совсем не боюсь, Женька!

Хэм перевернулся в воде и не совсем умело, фыркая и брызгая водой, поплыл к глубокой части бассейна. Я бросилась его догонять, ведь, если он снова испугается, мне будет сложно его вытащить. Блин, да он с ума сошел! Догнала я его только над самой глубиной, он опустил лицо в воду и так лежал на воде. Поднырнув под него, увидела полный восторга взгляд голубых глаз, устремлённых вниз, в глубину воды. Хэм, улыбаясь, смотрел на меня. Я подплыла вплотную, купаясь в чувстве восторга и благодарности юного турианца. Вынырнула рядом, Хэм поднял голову, фыркнул и улыбнулся.

— Это так прекрасно, Лисёнок, это… это так здорово — плавать! Почти как летать!

— Поплыли к выходу Хэм. Тебе на сегодня хватит.

— Как скажешь, Жень.

Выбравшись из бассейна, натолкнулась на задумчивый взгляд Дакара, в эмоциях доктора царили покой и, кажется, обречённость. Подошла к нему и, глядя в яркие синие глаза, спросила:

— Дядя Дак, у меня всё получилось! Ты видишь?