Путь Скорпиона III (СИ)

— Я понял, понял, — засмеялся Каир. — Увезу Ирвин далеко-далеко, где только я и она, а также море, солнце и белый песок. И повод будет, чтобы она согласилась. Как раз скоро наша очередная годовщина брака. А она трепетно относится ко всем этим датам. Представь себе я даже веду список, чтобы не забыть ни одного события и дат, три дня назад мы поздравляли ее попугаев с днем рождения.

— Зато твоя жизнь насыщенна этими мелочами и не дает скучать.

— А мне и не приходится скучать, будучи королем, — поморщился Каир. — Но ты прав, от этих мелочей я счастлив. Все что радует Ирвин приносит радость и мне.

Мужчины снова погрузились в молчание. Каир остро почувствовал, что соскучился по жене, а князь задумчиво поигрывал своим ножом смотря на темно-красное небо.

— У меня к тебе просьба, — Каир встал рядом с другом и устало вздохнул: — Просто прошу сделай это для меня.

Князь обернулся к нему и хмыкнул: — Выкладывай уже давай.

— На приеме в честь дня рождения королевы-матери будут присутствовать только те, кого жалует бывшая королева. На этот прием приглашен род Де’Валье.

— Дай угадаю, — скрестил руки на груди князь, — Де’Валье заявятся с красавицей дочерью?

Каир кивнул, не обращая внимание на ядовитость в голосе друга, — Но она и правда красавица. Ирвин сказала, что именно она и только она сможет обратить на себя твое внимание. А Ирвин как никто знает тебя и чувствует. Моя жена уверена, что леди Айрин Де’Валье заинтересует тебя. Она умна, благородна, сдержанна и не чета тем девицам, вечно щебечущим в будуарах дворца. Ее дар целителя. Она первая в мире открыла лечебный корпус для больных, которые уже отчаялись на помощь или не имеющие средства оплатить целителям и лекарям. Кстати она помышляет заключить договор с королевой Амирой, ведь та уникальный зельевар и теперь все знают о зелье «Костерост». Ирвин решила спонсировать все разработки леди Айрин Де’Валье и помогать ей в создании еще лечебниц в нашем королевстве. Моя жена даже готова лично переговорить с Амирой Чарующей об этом и заключить договор на поставку этого зелья в наше Королевство. С академии уже дипломированные целители поступают на работу к леди Де’Валье. — Не увидев никаких эмоций на лице друга Каир в негодовании взорвался: — Ну что тебе стоит?! Просто приди на прием, а там, как знаешь.

— На прием приду, а остальное не обещаю.

Князь, увидев, как его друг таинственно усмехаясь поднимает в его честь бокал с вином, понял, что предпочел бы находиться в тысячи километров от своего дома.

— Азамат, я хочу видеть тебя наконец пусть не счастливым, но удовлетворенным жизнью. Женись, обзаведись наследниками и продолжи род Вершителей.

— Это уже приказ короля? — не удержался князь от иронии.

— Считай, что приказ, — улыбался Каир. — А теперь садись. Хочу доиграть эту партию. — и сделал ход. — Тебе Мат Азамат. Жду на приеме во дворце через три дня.

Как только Каир его покинул князь вышел на балкон глядя в ночную тьму. Пение цикад, мелькание стрекоз, крик одинокой ночной птицы, зовущей подругу, вдруг показались ему единственным, что еще стоит внимания на этой земле.

Извечный, — подумал он, проводя рукой по волосам, — откуда я набрался подобной философской дури?

Снова закричала птица. На этот раз ему показалось, что она дразнит его, говоря: «Ты не такой, каким был».

Да, он изменился и был вынужден признать это. Изменился не потому что стал смертным, а потому что без нее в его жизни тут же исчезли все краски, он оказался в полной темноте и пустоте. Она была холодная и скользкая на ощупь, как змея… как его внутренний голос, который жалил его ядом изо дня в день, отравлял каждый вздох, стирал его радугу, словно чудовищным ластиком. Каждый оттенок по очереди. Он не жил.

Он существовал.

Но больше всего ему хотелось вновь обрести то, что было утрачено. Когда он потерял ее, он потерял самое ценное, чем владел — способность держать себя под контролем. А ведь именно эта способность давала ему власть, волю, силы управлять своей непростой жизнью. Главное — контроль. Он умел контролировать свой разум и эмоции, не теряя самообладания в самых сложных ситуациях. Он мог управлять своим телом даже тогда, когда от усталости у него дрожали руки. Он поддразнивал сам себя, убеждая, что он — такой же смертный, как и все остальные, но Вершитель не позволял себе проявить обыкновенную слабость. Порой он подумывал вернуться в мир Элхоарр'рэн, чтобы принять клятву и пройти ритуал о вытравлении всех чувств. Не забыть. Нет. Просто ничего не чувствовать. Но отказывался от этой идеи изнуряя себя тренировками.

И все же что-то не давало ему собраться с мыслями. Что за странная сила приводит в смятение все его чувства? Он словно бы чего-то ждал…

Ему казалось, что это нечто большее, некое смутное свойство. Он затруднялся подыскать ему определение, просто странным образом чувствовал, что что-то должно произойти. Его жизнь и этот мир казались ему сюрреалистическими, как отражения в зеркалах комнаты смеха на карнавале. Все было искаженным и неверным, но в то же время странно притягательным.