Путь сквозь лес

ОТ ПРЕПОДОБНОГО ДЭВИДА М. СТУРДИ

Сэр, как и на многих ваших читателей, на меня произвела глубокое впечатление изобретательность ваших корреспондентов в отношении теперь уже широко известного стихотворения о "шведской деве". Все мы надеемся, что такая изобретательность будет со временем вознаграждена – особенно блестящий анализ (13 июля), в результате которого появилась "витхэмская гипотеза". Поэтому мы с глубоким разочарованием прочитали (вторник, 21 июля) о фактах, установленных полицейским патологоанатомом в Оксфорде.

Я, со своей стороны, не надеюсь, что могу соперничать с дедуктивной логикой ваших корреспондентов. Но не стоит ли нам заглянуть в Аристотеля и поискать гипотезу, основанную на индуктивной логике? Не будем спрашивать, как автор стихотворения зашифровал его и каков ключ к шифру, а попробуем, если возможно, выяснить совершенно другое, а именно, что говорит нам стихотворение о личности человека, написавшего его, особенно потому, что этот человек пытается в стихотворении спрятать столько же информации, сколько открывает.

Читатель немедленно наталкивается на две вещи. Первая: архаизмы, столь часто встречающиеся в тексте, – "отринь", "ведать", "преломившие", "покровы" и т.д., – которые позволяют с достаточной степенью уверенности предположить, что автор свободно владеет языком Священного Писания. Вторая: систематическое обращение к текстам священных гимнов – "День, что Ты, Господи, дал нам, окончился"; "Как жаждет олень холодного ручья"; "Когда смотрю я на чудотворный крест", каждое из которых подтверждает высказанную точку зрения, а именно, автор испытывает сильнейшее лингвистическое влияние библейских текстов.

Позвольте мне, таким образом, сложить два и два и вычислить не убийцу, но служителя Церкви Божьей! Позвольте мне продолжить рассуждения в этом направлении и предположить, что служитель этот принадлежит Священной Римской церкви, в которой исповедь – обычный, регулярный ритуал и в которой перед священнослужителем иногда встает прискорбная дилемма, когда, скажем, грешник сознается в тяжком преступлении и священник впадает в искушение компромисса со святым принципом конфиденциальности и пытается предупредить общество о преступлениях признавшегося психопата, особенно в том случае, если сам психопат выразил желание, чтобы такие действия были предприняты.

Может быть, в таком случае для полицейского управления "Темз-Вэлли" окажется полезным провести неформальные беседы в кругу служителей Римско-католической церкви в пределах, скажем, десяти миль от Карфакса?

Искренне ваш

Дэвид М. СТУРДИ

Приход Сен-Эндрью. Норвич