Путь сквозь лес

Он обхватил руками голову и в отчаянии начал рвать свои густые волосы. Особенно ужасно, что вся эта гадость накапливается. Несколько раз в последние дни он думал: а не покончить ли разом со всем этим? Но останавливал его, как ни странно, не страх перед смертью, а его собственная неспособность уладить практические аспекты самоубийства. Он был одним из тех людей, с которыми любой механизм, любое приспособление ведут постоянную войну, ни разу в жизни он не смог сладить с проволокой или выключателем, с отверткой или электрическими пробками. Существовал, например, способ тихо расстаться с жизнью в гараже – закрыть двери при работающем двигателе, но Хардиндж подозревал, что он что-нибудь обязательно напутает. Вместе с тем надо было что-то делать, жизнь стала невыносимой: полное фиаско его брака; единственная женщина, которую он полюбил, отвергла его; академические занятия никчемны; прискорбное пристрастие к порнографии; смерть дочери; и наконец, сейчас, несколько минут назад, напоминание о, возможно, наиболее ужасной вещи из всех...

* * *

Второе представление «Микадо», насколько запомнил Морс, было назначено, как и первое, на 19.30. Достаточно много времени для подготовки и поездки. Но в этот вечер он решил вес таки не ехать.

* * *

Первое представление прошло отлично – хотя все слегка нервничали из-за изрядного количества бестолковщины и сумятицы. Зато во второй вечер они были действительно в превосходной форме. Дэвид сказал, что она была великолепна в первый вечер – великолепна! Но сегодня она будет еще лучше!

Когда осталось пять минут до поднятия занавеса, она снова посмотрела в щелочку и обшарила взглядом битком набитый зал. По билету место Дэвида на каждом из трех представлений находилось в последнем ряду, сразу у центрального прохода. Но она не увидела Дэвида. Должно быть, он стоит в холле у входа, заболтавшись с кем-нибудь перед началом представления. Но место К5 так и осталось незанятым в этот вечер, пока в последние сорок минут одна из распорядительниц не решила, что может дать желанный отдых своим натруженным ногам.

Глава пятьдесят первая

Тот, кто внизу, не боится упасть,

Тот, кто пал, не имеет гордости.

Джон Беньян.

Путешествие пилигрима

Льюис не был уверен, что Морс ожидал чего-нибудь в этом роде. Однако было невозможно оспорить тот факт, что главный инспектор не удивился, когда на следующее утро позвонил Алан Хардиндж. Не мог бы он встретиться с Морсом? Нет, это не очень срочно, хотя – да, это отчаянно срочно, по крайней мере, для него.

* * *

Морс, видимо, был не против, чтобы Льюис вставил один-два очевидных вопроса – для гладкости речи, – в то время как сам только внимательно слушал, хотя и не без намека на циничную усмешку на губах. Возможно, шеф несколько рассердился, как показалось Льюису, из-за предварительного обмена любезностями:

Морс. Позвольте выразить соболезнования в связи с гибелью вашей дочери, доктор Хардиндж. Должно быть, это было для вас ужасно...

Хардиндж. Откуда вы знаете? У вас же нет своих детей.

Морс. Откуда вы это знаете?

Хардиндж. Я думал, что у нас есть общий друг, инспектор.

Нет, начало было не очень удачным, хотя концовка прошла гораздо дружелюбнее. Хардиндж согласился, чтобы его заявление записали на магнитофон, и высококвалифицированная стенографистка констебль Райт позднее сделала отличную расшифровку, напечатав ее без многочисленных ххх и прочих исправлений, столь характерных для битв Льюиса с пишущей машинкой.