Путь смертных

Подмастерье так и не появился, и Сара подумала, что он, должно быть, наказан – быть может, его заставили приготовить большую порцию какого-нибудь особенно вонючего и противного снадобья. По крайней мере, Сара на это надеялась. Она смотрела, как Дункан убирает с прилавка порошок, потом, отмерив на весах точное количество ингредиента, принялся растирать порошок в ступке.

– Скажите, а какие у вас требования к новым подмастерьям? – спросила она, думая о юном тупице, который умудрился устроиться здесь на работу.

Дункан помедлил, кинув взгляд в сторону провизорской, будто пытаясь что-то припомнить.

– Нам нужен кто-то, кто может хорошо читать и писать, – сказал он, продолжая стучать пестиком. – С хорошим знанием арифметики, чтобы подбивать итоги и выписывать счета. Кто-то работящий, с достойными манерами.

Он помолчал опять, а потом улыбнулся.

– А еще полезно будет уметь расшифровывать иероглифы. Кое-кто из наших клиентов записывает свои пожелания на бумаге, не всегда при этом в достаточной мере владея письменностью.

Он пододвинул Саре клочок захватанной, измазанной сажей бумаги, на котором было выведено неровным, будто детским почерком: «Укромная вада от и котов».

Девушка непонимающе поглядела на него в ответ и пожала плечами.

– Укропная вода от икоты, – сказал он, рассмеявшись. – А почему вы спрашиваете о работе подмастерья? Вы знаете кого-то, кто хотел бы к нам устроиться? Брат или, может быть, кузен?

Сара задумалась на минутку о собственных возможностях. Она была аккуратна, ладила с цифрами (всегда проверяла для миссис Линдсей книгу расходов, прежде чем та отчитывалась перед миссис Симпсон, и редко допускала ошибки) и уже неплохо ориентировалась в лекарственных травах. Горничная глянула в сторону Мины, которая в это время пробовала новый крем для рук и совершенно не обращала внимания на их разговор. Подумала о тяжелой и нудной работе, которая ждала ее на Куин-стрит, и о решимости миссис Линдсей ограничить самую интересную часть ее обязанностей.

– Я думала о себе, – сказала она.

– О себе?

Сара выпрямилась и задрала подбородок.

– Да, о себе. Почему бы и нет?

Дункан грустно посмотрел на нее.

– Сара, – сказал он. – Наши ассистенты должны вызывать у наших заказчиков доверие. Для этого годится только мужчина.

Глава 10

Всего за несколько дней поездки в Старый город в бруме стали для Рейвена чем-то привычным: роскошь, которая обычно избавляла (или, быть может, только отвлекала) его от тревог, занимавших его разум в данный момент. В обязанности Уилла как ученика Симпсона входила роль ассистента на лекциях профессора, и для этого теперь нужно было прибыть на место заранее, чтобы подготовить для доктора практическую демонстрацию, в то время как сам он уехал к пациенту в Балерно.

Страх тем больше беспокоил Уилла, что это незнакомое ощущение появлялось у него в столь знакомых местах. Вот уже семь лет, как эти улицы стали для него домом: он хорошо знал их опасности, но хорошо знать опасности – не то же самое, что бояться. Никогда раньше он не чувствовал себя напуганным.

Рейвен появился здесь впервые, когда ему было тринадцать: он поступил в школу Джорджа Хэрриота для «бедных мальчиков, оставшихся без отца». Возможность получить образование прежде была для него недоступна – и вот возникло непредвиденное следствие трагедии, которая в остальном катастрофически ухудшила положение их семьи. От Уилла не ускользнуло, что самый весомый вклад в его будущее отец внес своей кончиной.

Ему вспомнилось, какими опасливыми были его первые вылазки в город, когда в ушах еще звенели страшилки, которые мальчики постарше рассказывали, чтобы запугать младшеклассников. Но Рейвена всегда тянуло исследовать то, что его пугало, не говоря уж о том, что ему запрещали. Ко времени учебы в университете (после того как ему удалось после продолжительных переговоров выжать из дядюшки деньги на ее оплату) Старый город стал для него родным, пусть и не особенно гостеприимным домом.

Впереди в полумгле уже виднелась надежная гавань университета с его внутренним двориком. Уиллу казалось, что там, среди этих стен, он будет в безопасности, особенно при свете дня. Ну или по крайней мере в дневное время. Весь город окутался плотным туманом, который и не думал рассеиваться, хотя было давно уже за полдень.