Путь смертных

Быть может, она могла еще отмахнуться от этого чувства, решив, что оно всего лишь всплеск тревоги в преддверии разговора. Но его намерения стали очевидны, когда мгновение спустя он предложил сделать для нее чаю. Такой человек, как он, не стал бы подавать чай никому, а уж тем более горничной.

В этот момент стало ясно, что он решил ее отравить, и это кошмарное понимание заставило Сару осознать и другие вещи. Чтобы окончательно убедиться, она предложила ему помощь на кухне. Но настаивать не стала, понимая, что, помешай она его плану, Битти наверняка придумает что-то новое.

Все ее инстинкты кричали – немедленно бежать, но Сара боялась, что он может догнать, и тогда единственное ее преимущество – он все еще не знал, что она догадалась о его планах – будет потеряно. Запер ли Битти входную дверь? Она не могла вспомнить. Даже если дверь осталась открытой, бегал он наверняка быстрее и уж точно был физически сильнее. Нужно было правильно выбрать момент, когда он будет верить, что уже расправился с ней.

Пока Битти был занят подготовкой к убийству, девушка воспользовалась возможностью обыскать кабинет. В анатомических образцах было что-то не то, но именно при виде черных перчаток ее мысль лихорадочно заработала. Стоило ей их увидеть, и все кусочки головоломки встали на место. Сара поняла, кто их носил и почему. Она поняла, что Битти и был мадам Аншу.

Убийца принес чай уже разлитым по чашкам, что было неправильно. Он сделал так потому, что подсыпал что-то в одну из чашек – разных, что тоже неправильно, но так Битти точно знал, какую именно предложить ей. Кроме того, он подстраховался на тот случай, если горничная догадалась о его намерениях и решила поменять чашки местами, пока он не видит.

Сара взяла себя в руки, чтобы не выдать свой страх, и попросила у него печенья. Как только он вышел, она вылила свой чай в керамическую вазу и быстро, пока Битти не вернулся, наполнила чашку заново из чайника. Как она и предвидела, его манера снова резко изменилась, стоило ей допить свой чай.

После этого нужно было понять, когда именно начинать симулировать симптомы отравления. Для этого необходимо было узнать, чем именно он пытался ее отравить.

Она рефлекторно стиснула живот.

– Стрихнин?

Битти высокомерно улыбнулся.

– Да, смотрю, вы заглядывали в Кристисона. Не думаю, конечно, что вы многое поняли, но не бойтесь: это не nux vomica[53]. В мои намерения входит препарировать вас, и мне не хочется ждать, пока мышцы расслабятся после конвульсий. Нет, я дал вам синильной кислоты. Это наркотический яд, он действует быстро и безболезненно. Я бы сделал для Роуз то же самое, окажись у меня под рукой этот препарат. Я не верю в бессмысленную жестокость, мисс Фишер. Я не чудовище.

Синильная кислота. Это название Саре было знакомо из книг. Симптомы проявляются через две минуты, а смерть наступает через десять. Ей также было известно, что, в отличие от стрихнина, следы синильной кислоты в трупе обнаружить можно, но это имеет значение только в том случае, если тело найдено.

Сара посмотрела на склянки, и намерения Битти стали ясны ей до конца. Ноги ослабели, она упала на пол и сначала дышала медленно, но потом принялась хватать воздух ртом и, наконец, затихла. Битти даже не проверил пульс, который, конечно, выдал бы ее, потому что сердце билось как сумасшедшее. Но он явно был полностью уверен в действии яда, и Сара подумала, что преступник наверняка испытывает его не в первый раз.

Вскоре после этого она услышала, как открылась дверь на кухне, а потом – топот. Осмелилась приоткрыть глаза – и чуть не вскрикнула, чтобы предупредить того, кто бежал по коридору. Но Битти уже взмахнул палкой: было поздно. У нее имелся лишь один шанс, чтобы начать действовать, и его следовало использовать с умом.

***

Сара освободила Рейвена, и они вместе связали той же бечевкой Битти, который уже начал приходить в сознание. И у него, и у Уилла кровоточили раны на голове, но помочь ей хотелось только одному из них. Глядя на убийцу, она начала жалеть, что ударила его всего дважды.

Снаружи послышался цокот копыт.

– Симпсон, – сказал Рейвен.

Так, значит, он не лгал от отчаяния, когда сказал, что оставил профессору просьбу приехать сюда.

Симпсон вошел через переднюю дверь; любопытство на его лице мешалось с раздражением. Но это выражение тут же уступило место изумлению и тревоге при виде открывшейся перед ним сцены: его горничная в доме чужого мужчины после заката, его ученик весь в крови и синяках, и оба они стоят над связанным женихом свояченицы.

– У меня есть к тебе пара вопросов, паренек, – сказал он Рейвену.

И тот рассказал ему все.

Саре редко приходилось видеть профессора по-настоящему рассерженным. Это был медленный процесс, будто тучи собирались над Пентлендскими холмами, постепенно густея и наливаясь синевой, пока, наконец, не гремел гром. Он посмотрел на Битти с яростью и отвращением, а тот, в свою очередь, созерцал собравшихся со спокойствием, которое действовало Саре на нервы.

– Где Маклеви? – спросил Уилл.