Путь Светлячка

Ему тоже плеснули чуть-чуть самогона — за помин души прадеда. Тимофей никогда прежде не пил крепкого алкоголя, но мама едва заметно кивнула — мол, по такому случаю можно, даже нужно. Он выпил, поморщился, и грудастая рыжая Валька — какая-то стоюродная сестрица — протянула ему кусок хлеба с салом, чтобы Тимофей закусил. Валька уже и сама набралась порядком, глаза её пьяненько блестели, и она не сводила со своего городского кузена горящего жадного взгляда. Тимофею было неприятно и смешно это видеть, хотя Валька, видимо, высоко котировалась среди деревенских девчат: местные парни то и дело норовили ущипнуть её за ляжку или будто бы ненароком прикоснуться к тугой груди через одежду. По здешним меркам, очевидно, она считалась модницей и стилягой: залакированная до хруста чёлка надо лбом, синие тени на веках, блестящая розовая помада, узкая джинсовая юбка, которая немилосердно трещала на бёдрах, лосины из лайкры, куртка от спортивного костюма и резиновые галоши на босу ногу.

— Какой у меня, оказывается, хорошенький братишка, — шепнула Валька Тимофею, не выдержав. — Хочешь, приходи ко мне сегодня ночью? Я такое место знаю, где нас с тобой никто не увидит…

— Нет, спасибо, — вежливо отказался Тимофей, как будто она предложила ему конфетку. — Как-то… не хочется.

— Дурачок! — рассмеялась она, не обидевшись. — Ты сам не знаешь, что теряешь!

— У меня девушка есть, — откликнулся он с чувством собственного достоинства. — Я её очень люблю…

— Господи! — закатила глаза Валька. — Какие вы, городские, странные… Я же не жениться тебе предлагаю, а всего лишь развлечься немного. Твоя девушка и не узнает ничего.

Тимофей почувствовал, что его мутит. То ли от выпитого самогона — с непривычки, то ли от Валькиного непристойного предложения.

— Я так… не могу. И не хочу, — буркнул он и решительно зашагал прочь, подальше от назойливой сестрицы, оставив её в полнейшем недоумении.

Вернувшись в город после трёхдневной отлучки, Тимофей сразу же помчался к Лике домой и обнаружил, что она исчезла.

Он долго давил на кнопку звонка, слушая его раскатистые трели за дверью, но по той особенной гулкой тишине в квартире уже догадывался, что дома никого нет.

«Наверное, пошли с бабушкой в магазин или на почту, — старательно давя в себе чувство глубокого разочарования, смешанного с уже закрадывающимся в душу липким страхом, подумал Тимофей. — Скоро вернутся».

Он уселся на подоконник в подъезде и принялся ждать возвращения Лики. Тимофей готов был ждать, сколько угодно — хоть до утра, если бы был уверен в том, что дождётся. Но душа его сжималась в тревожном предчувствии. Почему её нет дома? Как она могла отлучиться даже ненадолго, зная, что сегодня он возвращается в Ярославль?

Чем больше проходило времени, тем большей паникой захлёбывалось его сердце. С Ликой наверняка что-то случилось! С ней или с её бабушкой! Господи, лишь бы со старухой, а не с ней самой, думал Тимофей, понимая, как ужасно это звучит, но… пожалуйста, пожалуйста, пусть Лика будет цела и невредима!

Спустя пару часов он, не выдержав, зачем-то снова подошёл к двери и принялся жать на звонок, а потом начал колотить в дверь руками и ногами. Это было глупо, он и сам понимал, но посредством таких бессмысленных действий немного успокаивал бушующие в воображении кошмары, выплёскивая через физические усилия своё внутреннее напряжение.

Соседняя дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулся любопытный нос одной из соседок.

— Чего ты хулиганишь? — строго спросила она. — Колошматишь на ночь глядя… Не видишь, что ли — людей дома нет. И не будет! — отрезала она.

— Как это — не будет? — опешил он.

— А так. Ильинична мне ещё вчера ключи оставила, велела за цветами присматривать, а сама уехала в Москву вместе с внучкой.

Тимофей буквально обалдел от такого поворота.

— В Москву? — переспросил он ошарашенно. — А надолго?

— Понятия не имею, — отрезала соседка. — Она мне не доложилась.

— Но… Лика ведь ничего не говорила о том, что они собираются в Москву! — растерянно отозвался Тимофей. — Да и как такое возможно — приехала, уехала… Разгар учебного года, между прочим!

— Ну а я почём знаю? — почему-то обиделась соседка. — Это не моё дело. Раз тебе не сказала — значит, не больно-то и хотела говорить. А ты шёл бы домой, парень. Одиннадцатый час. Тебе, небось, самому завтра в школу…

Он хотел ещё что-то спросить у неё — выяснить какие-то уточняющие детали, найти зацепку… Но соседка захлопнула дверь прямо перед его носом.

Тимофей никогда раньше не думал, что человеку может быть настолько плохо. Лёжа в кровати и даже не пытаясь заснуть (сна не было ни в одном глазу), он снова и снова прокручивал в памяти разговор с соседкой и пытался понять, что произошло. Почему Лика так резко сорвалась в столицу. Почему не дождалась его… Он изо всех сил старался убедить себя в том, что она вернётся. Завтра же вернётся. Или, в крайнем случае, послезавтра. Она не может так с ним поступить. Она знает, что Тимофей без неё пропадёт…