Путь Светлячка

В силу природной скрытности и нежелания делиться сокровенным, Светлана утаивала от коллег и своё интересное положение, и разрыв с Ильёй — так долго, как только могла. Ей не хотелось сплетен и пересудов за спиной. Однако о её беременности на «Мосфильме» догадались довольно быстро: при Светланином-то худощавом телосложении не заметить вдруг округлившийся живот или списать его на то, что она «просто поправилась», было просто нереально. Впрочем, сходить с дистанции Светлана пока не собиралась и, хоть уже и не могла сниматься так же активно, как раньше, она всё равно много работала: озвучивала мультики или зарубежные фильмы, особенно индийские.

Беременность, не считая токсикоза в самом начале, протекала в целом легко, но порою Светлане становилось невыносимо горько и обидно от того, что у неё нет контакта с собственной мамой. Сейчас, как никогда, ей нужна была поддержка: от женщины — женщине, от матери — будущей матери, потому что предстоящие роды и материнство пугали её не на шутку. Светлана ничегошеньки не смыслила в этих интимных делах, а спросить, как подготовиться к этому событию и морально, и физически, ей было просто не у кого. Не с коллегами же откровенничать…

Правда, в больницах проводились вспомогательные занятия для рожениц — что-то вроде обучающих курсов. Светлана даже сходила для пробы на одно такое занятие, где ей долго и подробно рассказывали о том, как важно мыть грудь тёплой водой перед каждым кормлением и после него. У неё осталось лишь чувство лёгкого недоумения и сожаления о потраченном времени.

Иногда краем уха Светлана всё-таки ловила разговоры своих опытных, уже рожавших, знакомых — и они её изрядно нервировали.

— Материнство для актрисы — это неминуемый конец карьеры. Как засосёт это болото с обосранными пелёнками, кипячёными бутылочками и кормлениями по расписанию — не выкарабкаешься, — вздыхали коллеги. — Да и форму вернуть сможешь ещё очень не скоро. Грудь обвиснет, на животе появятся растяжки, вылезут волосы, начнут крошиться зубы…

Иногда Светлане казалось, что они все намеренно её пугают, описывая материнство как какой-то чудовищный, гнетущий, беспросветный мир. А как же безграничное счастье, которое затапливает сердце при взгляде на беззубую улыбку крошечного родного человечка? Где нежность, где любовь, где упоение от своего нового статуса?..

— Сами роды — это кошмар, — нагнетали обстановку собеседницы. — Медперсоналу вообще на тебя до лампочки, ещё и ругают, если кричишь от боли — мол, чего разоралась, молчи и терпи, с мужиками спать не больно было, а рожать больно?!

— А в нашем роддоме доктора на ночь расходились по домам, а пришедшим со схватками роженицам давали снотворное, чтобы родовая деятельность «подождала» до утра. Так одна заснула и, не приходя в сознание, рожать начала…

— Я восемь часов мучилась и не могла разродиться, когда надо мной смилостивились и решили, что надо кесарить. Ребёнок крупный оказался, под четыре кило… И меня послали на кесарево с дичайшими схватками пешком — с пятого этажа на третий!

— А мне есть не давали сутки перед родами и побрили ржавой общей бритвой…

Слушая все эти кошмарные исповеди-признания, Светлана покрывалась холодным потом. Неужели всё действительно настолько страшно?

А в один из дней гримёрша «Мосфильма» Валентина, отведя Светлану под локоток в сторону, заговорщическим тоном сообщила, что может дать ей контакты какой-то организации, которая пропагандирует «естественные роды» — например, дома, в воде или на природе. Это сравнительно новое веяние уже успело стать жутко модным в Союзе.

— Моя племянница так рожала! Боли вообще никакой не почувствовала! — горячо убеждала она Светлану.

— Но… как же это? А если что-то случится? Если что-то пойдёт не так, кто будет за всё в ответе? — лепетала растерянная Светлана.

— Моё дело — предложить, — Валентина обиженно поджала губки. — Только рожать в этой стране — то ещё приключение, поверь. Да и удовольствие сомнительное. После наших роддомов у многих на всю жизнь охоту к материнству отбивает. Ладно ещё, если только охоту… а не способность.

В конце концов, Светлана перестала слушать советы и рассказы знакомых о родах, решив не поддаваться массовой истерии и делать собственные выводы — своим умом.

Аппараты УЗИ в те годы имелись далеко не во всех больницах. Гинеколог, у которой наблюдалась Светлана, проводила осмотр вручную, а также прослушивала живот специальной трубкой.

— Сын у вас будет, это яснее ясного, — заявила ей докторица во время одного из плановых осмотров.

— Мальчик… — счастливо улыбнулась Светлана и сразу же подумала: «Назову Данечкой».