Читаем Путь священника полностью

  Впрягать ли лошадь или двор мести,

  Отец Евсей с любовью и заботой

  Даёт мальчишке счастливо расти.

2. И потому, когда приходят гости,

  Поддерживает умный разговор

  С гостями за столом, порой, подросток

  И даже с ними он вступает в спор.

3. Из философии читал он тоже,

  И здесь имеет мнение своё,

  То станет говорить о слове Божьем,

  А то святых распишет Бытиё

* * *

1. И гости замолкают в изумленьи,

  И кто-то повторяет: ну и ну…

  Откуда ж в этом мальчике уменье,

  Чтоб выражать так мыслей глубину?

2. В библиотеке у отца Евсея

  Как много Коля проводил часов

  Россия-матушка! Стряхни, Рассея,

  С детей крестьянских цепь своих оков!

3. Открой им школы, университеты,

  Да не дели ж детей ты на сорта!

  Они в лаптях, и плохо пусть одеты,

  Гордиться будешь ими неспроста!

* * *

1. Читает Коля Байрона, Шекспира,

«Онегина» он знает наизусть,

  Хоть изучил большую карту мира,

  Но не покинет Болховскую Русь.

2. О, как покинуть их – поля родные,

  Где золотится, поспевая, рожь,

  Где серебром зимой сверкает иней,

  Иль на осенний клён стекает дождь,

3. Где величавы пышные ракиты,

  И где вобрал цикорий неба цвет,

  Где свадьбы, пляски, песни и молитвы,

  Где каждый раз особенный рассвет.

* * *

1. Есть выходной у Коли, есть и праздник,

  Тогда в деревни ходит он пешком,

  Несёт свои чудесные рассказы

  Он даже в самый захолустный дом.

2. Он просвещает мужиков усталых:

  И говорит он им, как мир велик,

  В кружок детишек собирает малых,

  И те в восторге от чудесных книг.

3. Он удивленным говорит старушкам,

  Что есть другая жизнь, что счастье есть,

  И в Колин дом они идут послушать

  Про чудеса, про мир огромный весь.

* * *

1. В рубашке русской милого подростка

  Едва завидят, сразу говорят:

– Как с ним легко, как с ним общаться просто,

  И каждый пареньку в селеньи рад.

2. Блестит от солнца церкви камень белый,

  Внутри её – сияют образа,

  И кажется, несут вселенной целой

  Очарованье Колины глаза.

3. Всё потому, что в церкви певчий Коля,

  Отец Евсей его благословил –

  Перекрестил заботливой рукою,

  И Коля низко голову склонил.

* * *

1. Как времени неумолимы вехи…

  Но это было… Было так всегда –

  Вот клирос… купол… певчий смотрит сверху

  На люд входящий… Дамы, господа…

2. А вон крестьянки в беленьких платочках

  (Платочки, покрывающие лоб…)

  Россия-мать в платке таком же точно

  Прошла так много деревень и троп…

3. Она страдала, матушка Россия,

  Она своих теряла сыновей…

  Но женственный прекрасный образ сильный

  Ей так к лицу… К лицу платочек ей…

* * *

1. Опять поля для путников открыты,

  Опять заря и росные луга,

  И розовым сиянием облиты

  Пахучие и свежие стога.

2. Цветёт гречиха, красный цвет дурманит,

  Ракитка ветви клонит до земли,

  И в слабом исчезающем тумане

  Уж Болхов появляется в дали.

3. Да как же не любить прекрасный город?

  Но есть меж белокаменных домов

  И деревянные, они от горя

  Темны… – От войн, от тяжести оков…

* * *

1. Но всё равно в них – светлые окошки

  Открыты лету, как глаза жильцов…

  Мой милый Болхов, Болхов мой хороший,

  Тревожных не давай колоколов!

2. Россия! Ты, конечно же, в платочке

  Вся в ожиданьи, смотришь в даль дорог

  Через века сияет там воочию

  Твой Болхов… Да хранит его пусть Бог!

3. Кофейня вон… Вон старая гимназия,

  Как улица Никольская чиста,

  Я с крестным ходом здесь пройду, не празднуя,

  А отмечая страшный путь Христа.

* * *

1. Цвет золотой и красный цвет хоругви

  Выносит из собора давний век…

  Звон колокольный серебрится в Нугре,

  Плывет, как по волнам, он по траве.

2. С отцом Евсеем, с Колею-подростком

  Иду, а значит – с дедушкой моим,

  Ведь я попала в век тот давний просто,

  Да будет он молитвами храним.

3. Хранимы будут пусть мои творенья.

  Вы были в прошлом? Как и я в мечтах?

  Поверьте: от деревьев те же тени,

  Такой же лёгкий ветер в облаках.

* * *

1. Такие ж златоглавые соборы,

  Такие ж люди… Разница лишь в том,

  Что время моды исчезает скоро…

  А моде всё подвластно… Мы идём

2. Налево, видим вывеску трактира –

  Окошечки – до самой до земли…

  Что им святыня? Им в разгаре пира

  Обросшим бедным мужикам? Или

3. Они способны о семье подумать?

  Так пей вино и пиво! Веселись.

  Хоть чем, но закуси, мужик угрюмый.

…Тебя поймут! Кляни зануду-жизнь.

* * *

1. А мы пойдем с порядочной толпою –

  Отец Евсей, да Коля, да и я…

  А те мужчины, что остались в поле,

  Семью и честь мужскую сохранят.

2. Россия-мать! Махни своим платочком,

  Оберегай от бед таких мужчин!

  И чтобы их подросшие сыночки

  В трактир, налево, не свернули, блин!

3. Чтоб пьющие порой боялись Бога,

  Чтоб научились ближних уважать.

  Не зря ведь хода крестного дорога

  Должна сердца людские выправлять.

* * *

1. Не зря она нас учит состраданью.

  Ах, Коля, дед мой милый, преклонись

  Перед Россией, Богом, мирозданьем…

  Ты не дрожишь перед людьми, как лист.

2. И не сорвет тебя безумный ветер,

  У нас есть добрый благородный Бог,

  Ты за него и перед ним в ответе,

  Чтоб веру извратить никто не смог.

3. Пусть бьют челом все эти Ерофеи,

  Жестокие пусть молятся опять…

  Но дед мой Коля в эту правду верит,

  Молитвам злых не будет Бог внимать.

* * *

1. Простите, говорила я о моде…

  Отец Евсей – он в ризе золотой,

  В рубахе новой Коля, он проходит

  По улице Никольской, как святой!

2. Да потому, что он душой открытый,

  Да потому, что добрый, потому…

  Оклад иконы, серебром обшитый,

  Как ореол путь высветил ему…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии