Путь темных

– Для нас большая честь встретиться с вами, принц Хевингем. Позвольте принести вам наши соболезнования по поводу преждевременной кончины ваших добропорядочных родителей. Несмотря на то, что очевидным фактом является совершение этого подлого поступка нашими, лавандинскими, лучниками, не все эльфы считают это обстоятельство благоприятным, и многие склонны скорее сочувствовать вам, нежели злорадствовать. Надеюсь, вашему сердцу не чужда доброта, и мы сумеем испросить у вас прощение. Если нет, то хотя бы заронить его крупицы в вашей душе.

Хевингем почувствовал, что после такой долгой и учтивой (нет, сверхучтивой!) речи у него голова идет кругом. Стараясь не потерять нити размышлений говорившего, принц неожиданно понял, как ему себя вести. Его взгляд забегал по сторонам с удвоенной скоростью, а в болотного цвета глазах против воли появился хитрый блеск.

"Сострадание! Нужно играть на нем, – решил про себя де' Мортеро. – Именно с его помощью я смогу привлечь на свою сторону этих доверчивых глупцов и использовать их в своих целях. Ну, Варлам д' Аруэ, берегись! Уж против трех магов тебе точно не выстоять! Мы накопаем на тебя компромат. А не накопаем – подставим!"

Хевингем уже торжествовал победу. Он остановил свой бегающий взгляд на фигуре Витека, глядя скорее в глаза его лошади, нежели ему самому, и горестно вздохнул. На его ресницах мгновенно заблестели слезы, и он дрожащим голосом пробормотал:

– Вы, вероятно, очень жестоки, раз позволили себе напомнить мне об этом. Смерть родителей для меня большая трагедия, и я бы не хотел вспоминать о ней вместе с теми, кто позволил своим сородичам… совершить такое!

Хевингем настолько расщедрился, что даже печально всхлипнул. В душе же у него все пело и торжествовало. Он был доволен своим актерским талантом, проявившимся сейчас так кстати. Как застоявшегося в стойле коня, он отпустил свою фантазию на свободу.

– Мне жаль, если я задел вас, – тем временем заговорил Витек. – Мне бы меньше всего хотелось этого, поскольку я могу понять ваши страдания…

Он бы и дальше продолжал заливаться соловьем на эту тему, но Хевингем величественным жестом прервал его, показывая, что он еще не закончил свою предыдущую фразу, и, удовлетворившись молчанием черноволосого эльфа, продолжил:

– Конечно, сейчас я должен не упрекать, а благодарить вас за оказанную мне помощь, – Хевингем кивком указал на присмиревших в клетке разбойников, – но мне тем странно это сделать, что мне помогли враги. Прошу извинить меня за оскорбительные подозрения, но я всерьез опасаюсь, что могу попасть из одного плена в другой. Насколько я могу судить по вам, вы – простые честные эльфы. Возьмите в награду золото, что у меня есть, и отпустите меня с миром. Я хочу в одиночестве предаться своему горю.

– Вы унижаете нас своим предложением! – твердо сказал Витек, решительным жестом отвергая протянутый ему кошелек с кампанельскими монетами. – Мы помогли вам совершенно бескорыстно. Если мы, нет, я чем-то задел вас во время нашей скоротечной беседы, покорнейше прошу простить. Ни я, ни мой спутник не станем вас дольше задерживать. Вы вольны продолжить свой путь.

Столь быстрое расставание не устраивало Хевингема, и он поспешно отыскал предлог, чтобы продолжить разговор.

– Но могу я хотя бы узнать имена тех господ, что оказали мне честь, вытащив меня из лап этих гнусных разбойников?! – принц так распалился в момент произнесения своего патетического вопроса-тирэ-восклицания, что даже соизволил на секунду пересечься взглядом с Витеком. Впрочем, тут же отвел глаза в сторону.

Учитель и ученик переглянулись, словно согласуясь, следует ли удовлетворить просьбу мальчика и тем самым разбить его самоуверенное предположение о простом происхождении его спасителей. После минутного колебания Витек все-таки взял слово.

– Безусловно, вы имеете право знать наши имена. Я ближайший друг и советник короля Элебрута Алого цветка – Витек. Также я наставник его младшего сына, которого вы имеете честь лицезреть рядом со мной. Это Эруаль.

– Так я разговариваю с равными себе по статусу? – заинтересовался Хевингем. – В таком случае, позвольте сказать, что я польщен таким знакомством.

– Наши чувства взаимны. Мы не питаем по отношению к вам абсолютно никакой антипатии, – вмешался в разговор Эруаль. – Несмотря на то, что наши страны воюют, я бы хотел, чтобы между нами как между людьми… эльфами… как между личностями оставались дружеские отношения.

– Своим расположением вы окажете мне неоценимую услугу, – вполне искренне откликнулся Хевингем. На глазах его снова заблестели слезы. – У меня так мало друзей! Почему-то я очень одинок. А после смерти родителей остался совсем один.

– О! Не отчаивайтесь, – глаза Эруаля наполнились состраданием. – У вас впереди долгая жизнь! Она вознаградит вас за все те страдания, что вы испытываете сейчас!

За спинами эльфов послышался цокот копыт, и к ним приблизился Венсан, которому надоело ждать их в стороне. Он сказал, обращаясь непосредственно к Витеку и не выказав никакой реакции по поводу присутствия здесь принца Кампанелы: