Путь темных

– Грядет сражение, – Элспет убрал со лба пару прилипших прядей. – До нас дошла информация, что Кампанела стягивает сюда, к самым берегам моря Элх, своих лучших воинов. Я должен мобилизовать все наши отряды здесь, чтобы не дать людям продвинуться дальше в лес.

– Элспет, ты хочешь сам возглавить армию? – Витек уставился на старшего принца своими непроницаемыми черными глазами.

– Это мой долг.

– Но ты будущий король, и в такое тяжелое время ты, как никогда, нужен своей стране. Ты не можешь рисковать своей жизнью. Особенно сейчас.

– Да, Витек, я король, – Элспет спокойно выдержал тяжелый взгляд бывшего советника, более того, ответил ему таким же, – и мой долг – защищать свой народ. Сражение предстоит тяжелое. Я не могу передоверить командование вторым лицам.

– Король не может все делать сам. В умении разделять и распределять обязанности и состоит его мудрость.

– Витек, поверьте, я ценю ваше мнение. Я и мои братья любим вас и привязаны к вам с самого детства. Но… Дети давно выросли. Время постепенно разжимает ладони взрослых, за которые нам всегда так привычно и легко было держаться. Как все мы сначала учимся самостоятельно ходить, так всем нам однажды приходится учиться самостоятельно выживать. Сейчас вы не вправе судить мои решения.

– Лавандина потеряла правителя, который столько лет был на троне. Для нее сейчас начнется непростой период привыкания к новому правлению. Наименее болезненно он может пройти только под твоим руководством. Ты – старший из всех сыновей Элебрута, и подсознательно тебя каждый эльф в Лавандине давно уже считает единственной достойной заменой твоему отцу. Ты легко усмиришь недовольных и успокоишь трусливых. Ты – прирожденный лидер!

– Именно поэтому я должен не просиживать штаны на троне, а вести свою армию в бой. Если Кампанела одержит верх, Лавандиной уже никогда не будет править ни один Алый цветок.

Вот оно… Упрямство Элспета, его уверенность в себе и неколебимое знание того, где именно и в какой момент он должен находиться. То, о чем предупреждал Элебрут в своей предсмертной записке. Он слишком любил и слишком хорошо знал своего старшего сына.

Витек вздохнул и, повернувшись, чтобы уйти, не без боли в обычно ровном голосе проронил:

– Будь осторожен.

– Витек, вы не задержитесь? – спросил Элспет. – Мы могли бы вместе позавтракать.

– Прости. Мне нужно спешить. Увы, даже вдали от королевского двора забот у меня меньше не стало.

– Я провожу вас.

Вместе они дошли до ворот, и будущий король сам подвел бывшему советнику его коня. Эльфы обнялись на прощание, и Витек вскочил в седло.

– Не тревожьтесь. Через неделю я буду в Лавандине, и Лэмар больше никогда вас не побеспокоит.

– Я тебя предупредил. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, мальчик.

Сразу же по возвращении Витек заглянул в комнату, где лежал Варлам. Всю ночь он просидел рядом с ним, опасаясь, как бы тому не стало хуже. Наместник все еще был без сознания, но в его состоянии ничего не изменилось. Позволив себе отлучиться только на завтрак, Витек снова вернулся к постели пострадавшего, где и просидел весь день. Он машинально готовил мази и менял повязку, делал холодные компрессы, если замечал, что температура тела у Варлама начинает подниматься, но мысли его были заняты исключительно Элспетом. Он раз за разом прокручивал в голове их разговор, и все яснее понимал: в Лавандину принцу уже не суждено вернуться. Он выбрал бой, потому что видел в Кампанеле главную угрозу для своей страны. Но настоящая опасность исходила изнутри. Только Витек понимал, что один Лэмар был страшнее всей Кампанелы, но все, что он мог сделать – это предупредить старшего принца. В остальном Элспет был прав: дети давно выросли. Они в состоянии сами принимать решения.

"Ах, если бы Эруаль был хоть немного похож характером на своего брата! – впервые подумалось Витеку. – Все могло бы пойти совсем по-другому".

Глава 29

Варлам д' Аруэ пришел в себя на следующий день. Сначала он не понял, где находится. Безрадостный обветшалый потолок, готовый в любой момент рухнуть на голову, потрескавшиеся стены и пол, в котором в некоторых местах не хватало плит, скудная меблировка комнаты – все это заставило его подумать, что он в плену. Но потом он обратил внимание на распахнутые настежь окна и приоткрытую дверь и вынужден был отказаться от этой мысли. Наместник Кампанелы попытался подняться и сразу же почувствовал резкую боль в левой ноге. События двухдневной давности, – последнее, что он помнил, – вспышкой озарения пронеслись в сознании. В тот же миг Варлам почувствовал на своем плече уверенную руку, и чей-то голос над ним произнес:

– Лежите.

Варлам послушно опустился на подушки и скосил глаза, чтобы рассмотреть говорившего. Над ним стоял черноволосый эльф с лицом какого-то странного землистого цвета, высокий и стройный. Он мог бы даже показаться красивым, если бы в его глаза не закралось бесприютство, а в черты лица – холодная суровость. Голос у него тоже был какой-то странный, вобравший в себя хриплые нотки давно курящего человека и не имеющий ничего общего со звонкими эльфийскими голосами.