Путь темных

– Мне было бы гораздо приятнее, если бы мое имя было неотделимо от таких слов, как "правитель" или "король", – самонадеянно заявил Варлам. Затем, пристальнее вглядевшись в лицо своего собеседника и наконец-то решившись, заговорил: – Послушайте, Витек. Помогите мне занять трон Кампанелы. За это, положитесь на мое слово, я вас облагодетельствую. Да, я жестокий и расчетливый, но и вы не можете не понимать, что сейчас вы для меня – козырная карта в рукаве и идеально вписываетесь в любой возможный расклад. Как известно, Элебрут мертв, и вы можете стать моим советником. У нас это принято, и король никогда не принимает важные решения в одиночку. Я дам вам титул наместника – это самый высокий титул в Кампанеле. Вы ни в чем не будете нуждаться. Только окажите мне услугу, о которой я вас прошу. Вы даже можете не участвовать во всем этом деле. Только не помогайте Хевингему!

– Вы всерьез полагаете, что я способен предать Кампанелу в руки жадного и деспотичного человека, который всегда думает только о себе? Конечно, это вражеская страна, но в ней живут ни в чем не повинные мирные люди. Я беспокоюсь за то, что с ними будет, если власть получите вы.

– А вы думаете, ваш Хевингем не жаден и не деспотичен? Он не меньше моего любит поживиться за чужой счет. Его планы на Кампанелу еще смелее моих. Наше с ним различие только в одном: Хевингем глуп и не знает меры, он забудет о вас, едва взойдет на трон, и уже на следующий день доведет страну до разорения. Я же знаю, как не торопясь и с максимальной выгодой растащить это сокровище по кускам, и, хорошо зная и высоко расценивая таких выдающихся личностей, как вы, щедро воздам вам по заслугам.

– Я никогда не думал о себе, неужели вы еще не поняли этого? Мне жаль Хевингема. Он пережил большую утрату по нашей вине. Я сделаю все, чтобы облегчить его страдания.

– Страдания? Да он знать не знает, помнить не помнит, что это такое! – невольно вырвалось у возмущенного Варлама, но, видя, как полнятся досадой и гневом черные глаза его опасного и благородного собеседника, осекся. Восстанавливать Витека против себя не входило в его планы. – Вы не верите мне. Потому что я всегда на виду, и вы достаточно наслышаны обо мне, чтобы сформировать нелестное мнение. Преимущество Хевингема в том, что он всегда в тени. Ему легче прикинуться в ваших глазах жертвой, тогда как я себе такой роскоши позволить не могу. Но я могу доказать вам, что вы ошибаетесь на его счет. Как всякому малолетнему амбициозному безумцу, за неимением единомышленников обреченному вести затворнический образ жизни, ему все же хочется хоть с кем-то поделиться своими планами. И он ведет дневник. В нем он своей собственной рукой обнажает свое истинное лицо. Это то единственное доказательство моей правоты, на которое вы просто не сможете закрыть глаза.

– Вы так уверенно говорите. Дневник у вас? – спросил Витек. Внешне он оставался абсолютно спокойным.

– Да. Я хотел показать его Королевскому Совету Кампанелы, чтобы изобличить Хевингема. Но я готов отдать его вам в обмен на ваше обещание не помогать принцу прийти к власти. Разоблачение Хевингема перед Королевским Советом в тот же день даровало бы мне трон Кампанелы, но, зная, что оставляю за своей спиной не только его, но и вас, я бы все время оглядывался. Я не считаю необходимым бояться принца, но было бы слишком беспечно с моей стороны не питать опасений на ваш счет. Поэтому я готов удлинить свой путь к власти в обмен на уверенность в том, что не встречу на нем вас.

Варлам говорил и не отрывал глаз от лица черноволосого эльфа, пытаясь прочесть на нем хоть какие-то чувства. Он не врал. Про дневник прознала и выкрала из спальни Хевингема шустрая Виолетта. Быстро поняв, какие перспективы открывает перед ними эта простая ученическая тетрадка с коряво нарисованными королевскими гербами на обложке, колдунья передала ее наместнику в неудачный день его встречи с Катариной, и если бы не досадное недоразумение, в ходе которого д' Аруэ чуть не лишился ноги и на два дня выбыл из действительности, он бы сейчас готовился к коронации, а не лежал, прикованный к скрипучей кровати в разваливающемся разбойничьем замке.

Молчание длилось больше минуты, и все это время Витек смотрел в пол, словно борясь сам с собой за низменное право столь недостойным образом узнать истинные мысли отсутствующего здесь человека. Наконец, он поднял глаза и спросил:

– Когда я смогу получить дневник?

– Хоть сейчас. Он во внутреннем кармане моего камзола. Надеюсь, вы его не сожгли.

– Все ваши вещи в этой комнате, сложены на стуле. Вы можете быть уверены в том, что кроме меня к ним никто не прикасался… Варлам, вы все больше бледнеете. Вам тяжело? Вам больно?

– Да вот, нога некстати разнылась, – д' Аруэ досадливо поморщился.

– Выпейте это, – Витек протянул ему чашку, которую тут же взял с прикроватной тумбы.

Наместник принял ее, при этом задержав взгляд на руках эльфа. Сделав пару глотков, он позволил себе заметить:

– Вы, кажется, тоже не совсем здоровы. У вас кисть перебинтована. Тоже укусили?