Путь тени

Его ничуть не заинтересовал звук выдвигаемого ящика. У него не было ни малейшего желания оглядываться на Трудану. Не стоило задерживаться здесь ни на мгновение, даже завязки штанов он мог спокойно завязать на ходу.

Его рука едва прикоснулась к щеколде, как за спиной послышались торопливые шаги герцогини. И ему в спину воткнулось что-то горячее, похожее на осиное жало. Трудана набросилась на него, и игла вошла глубже. Голова принца ударилась о дверь; он снова почувствовал укол.

Нет, то был не укол и вовсе не игла. Слишком глубоко проникло острие. В ушах принца зазвучал невыносимый рев; он стал ловить ртом воздух. Что-то случилось с его правым легким, поэтому стало трудно дышать. Удары не прекращались, а рев постепенно стихал. Внезапно до принца дошло, что происходит.

Его зарезали. Смертельно ранили. Женщина. Это не укладывалось в голове. Он же принц! Один из лучших фехтовальщиков во всем королевстве. И стал жертвой старой толстозадой дуры с обвисшей морщинистой грудью.

Она дышала тяжело, прямо как когда они предавались страсти. Трудана что-то говорила и кричала, будто каждый удар в спину принца странным образом тоже причинял ей боль. Самовлюбленная тварь!

— Прошу прощения… О! Простите! Вы его не знаете. У меня не было другого выхода… поверьте, не было…

Удары до сих пор не прекращались. Принца взяла злость. Он и так умирал, его легкие заливало кровью. В тщетной попытке прочистить их он кашлянул. На дверь брызнул алый фонтан, а легкие отозвались болью.

У него подкосились ноги, перед глазами потемнело. Герцогиня наконец остановилась.

Принц стал медленно сползать по двери. Последнее, что он увидел, был чей-то глаз, спокойно наблюдавший сквозь замочную скважину за тем, как умирает жертва.

Кайлар без труда разыскал дверь. Она была заперта, но он открыл ее за несколько мгновений, молясь, чтобы Элена спала.

Внутри крохотной комнатушки его встретил немыслимых размеров мясницкий нож. Его держала Элена, даже не помышлявшая о сне.

В темноте она, по-видимому, его не узнала. В ней явно шла борьба: напасть на непрошеного гостя или закричать? Взглянув на кинжал в его руке, она решила пустить в ход и то и другое.

Кайлар шлепнул ее плоской стороной клинка по руке, выхватил у нее нож, в мгновение ока скользнул ей за спину и прижал ладонь к ее рту.

— Это я! Это же я! — сказал он, уклоняясь от бивших по воздуху локтей Элены. Зажимать ей рот и при этом удерживать ее руки и ноги, которыми она норовила пнуть его в пах, было невозможно. — Успокойся, или твоя хозяйка погибнет!

Едва к ней вернулся рассудок, Кайлар наконец отпустил ее.

— Так я и знала! — тихо, но гневно произнесла Элена. — Знала, что убить ее поручили именно тебе!

— Я имею в виду, если поднимется шум, мокрушник поспешит покончить с этим делом и умертвит всех, кто попадется под руку.

— А-а… — Элена кивнула и притихла.

Кайлару показалось, что она покраснела, хотя в тусклом свете луны, лившемся через окно, было сложно сказать наверняка.

— Ты мог просто постучать, — проговорила Элена.

— Прости. Старая привычка.

Она вдруг смутилась, взяла с кровати мясницкий нож, спрятала его под подушку, растерянно взглянула вниз, на свою (к сожалению, очень закрытую) ночную сорочку, схватила халат и, отвернувшись, поспешно его надела.

— Не стоит так суетиться, — сказал Кайлар, когда она опять повернулась к нему. — И не разыгрывай из себя скромницу. Я видел статую. Обнаженная, ты выглядишь очень даже неплохо.

Зачем он обставлял все так, будто считает ее законченной шлюхой? Она спала с герцогом, потому что у нее не было иного выхода. Служанкам в герцогском особняке не приходится выбирать. Кайлар сознавал, что несправедлив к ней, но черт знает почему чувствовал себя преданным и ничего не мог с этим поделать.

Элена вся сжалась, будто от удара.

— Я умоляла ее не выставлять скульптуру напоказ, — произнесла она. — Но она ей до того понравилась… По ее словам, я не стесняться должна, а гордиться.

— Ее?

— Герцогини, — объяснила Элена.

— Герцогиня? — в идиотском изумлении переспросил Кайлар. Значит, не герцог… Не герцог?

Его охватило безумное облегчение. Он растерялся. Чему было радоваться?

— Ты что же, решил, что я позировала обнаженная герцогу? — спросила Элена. — Может, еще заключил, что я его любовница?

Прочтя по его лицу, что ее догадка верная, она в ужасе расширила глаза.

— Гм… — Кайлар устыдился, что незаслуженно обвинил ее, потом разозлился: вывод, к которому он пришел, глядя на скульптуру, был самым естественным. Потом подумал о том, что нельзя убивать время на болтовню с девчонкой, когда где-то в коридоре прячется мокрушник. — Такое нередко случается.

«Почему я веду себя как дурак? Наверное, потому же, почему наблюдал за ней со стороны… Она меня одурманивает».

— Со мной не случается ничего подобного, — сказала Элена.

— Еще скажи, что ты…

Голос Кайлара прозвучал насмешливо. Он резко замолчал. Зачем ему было насмехаться над ней?

— Девственница? — спросила Элена. — Да, — ни капли не смущаясь, сказала она. — А ты?

Кайлар поджал губы.

— Я… послушай, в доме убийца.