Путь тени

Из ка'кари вытекла жидкость, похожая на темное масло. Голубой свет засверкал, будто только что возникшая звезда. Кайлар почувствовал боль. Прохлада на его ладони стала тяжелеть, рука будто разделилась надвое. В ужасе глядя на равномерно светящуюся лужицу в своей руке, Кайлар заметил, что она уменьшается, проникая внутрь, под кожу. Ка'кари смешивался с его кровью. Вены бугрились и содрогались. Магия распространялась по всему его организму.

Кайлар понятия не имел, как долго это продолжалось. Его прошиб пот, потом пронял озноб, потом на лбу снова проступили капли пота. Холод мало-помалу исчез из рук и ног, и явилось тепло. Может, через секунду или через полчаса Кайлар осознал, что лежит на полу.

Странно, но он чувствовал себя отлично. Несмотря на то, что утыкался лицом в камень. Казалось, в нем устранили некий изъян, восполнили что-то недостающее.

«Теперь я обладатель ка'кари, — мелькнуло в мыслях. — Для этого я и родился».

Кайлару вспомнились все события этого вечера. Он поднял голову и по застывшему ужасу на лице Дарзо понял, что прошло всего несколько секунд. Вскочив на ноги, он ощутил себя сильным, здоровым и готовым к действию, как никогда в жизни.

Во взгляде Дарзо отражалась не злость. Печаль. И горечь тяжелой утраты.

Кайлар медленно повернул руку ладонью вверх. На ней по-прежнему краснела рана, но кровь больше не сочилась. Ка'кари, казалось, внедрился внутрь…

Нет. Такого не могло быть.

Внезапно из каждой поры его руки, точно пот, проступила чернота. Мгновение, и на ладони опять возник ка'кари.

Кайлара охватило странное веселье, сменившееся страхом. Он не был уверен, что по-настоящему радовался; чувство было такое, будто, разыскав хозяина, торжествовал ка'кари. Кайлар опять посмотрел на Дарзо, ощущая себя дураком и не зная, что делать.

Тут он осознал, что видит лицо мокрушника до странного отчетливо. Блинт стоял на том же месте, у стены с фонарем; пару минут назад Кайлар с трудом определял, где мастер, а теперь мог смотреть сквозь маскирующие тени как сквозь прозрачное стекло. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что видит иначе все, на что устремляет взгляд. Темнота стала ему подругой, а зрение обострилось и изменилось. Замок за рекой, казалось, освещен дневным светом.

— Мне нужен ка'кари, — сказал Дарзо. — Если он его не получит, то убьет мою дочь. Ночные ангелы! Что ты наделал, Кайлар?

— Ничего! Я ничего не делал! — воскликнул Кайлар, протягивая шар. — Возьмите. Забирайте. И спасите дочь.

Дарзо взял ка'кари, заглянул Кайлару в глаза и произнес с тоской в голосе:

— Теперь ты связан с ним. Это на всю жизнь, Кайлар. Отныне твой талантбудет работать независимо от того, держишь ты шар или нет; всем остальным его силы больше недоступны, пока ты не умрешь.

Со стороны лестницы донеслись торопливые шаги. Очевидно, кто-то бежал на крик Дарзо. Кайлару следовало уходить. Понять смысл услышанного он еще не успел.

Дарзо повернул голову, готовясь к встрече с тем, кто к ним приближался. В ушах Кайлара вдруг опять прозвучали слова предсказателя: «Если ты завтра не убьешь Дарзо Блинта, Сенарию захватят халидорцы. Если ты не прикончишь его и на следующий день после этого, погибнут все, кого ты любишь. Если же ты единожды совершишь то, что должен, будешь год мучиться чувством вины. Если сделаешь это повторно, сам лишишься жизни».

В руке он сжимал рукоять кинжала. Дарзо стоял к нему спиной, настолько близко, что при всех своих дарованиях и навыках не смог бы ничего предпринять. Случай выдавался исключительный. На карту поставлена судьба королевства, жизнь всех, кто Кайлару дорог. Разумеется, и участь Элены. И Логана. И может, Дрейков. И сотен тысяч других сенарийских жителей, их мирное существование. Единственный удар кинжалом, и Дарзо упадет замертво. Он же сам твердил, что жизнь никчемна, пуста и ничего не стоит. Стало быть, не потеряет ни капли ценного…

Да, он так говорил, утверждал и многое другое, но Кайлар в глубине души никогда ему не верил. Мамочка К. уже воткнула в его спину нож — коварством и ложью. Кайлар не мог сделать то же самое своими руками.

Мгновение застыло и вращалось перед его глазами, как алмаз поблескивая гранями. Судьбы четко отделялись одна от другой. Кайлар посмотрел направо, на Элену, потом налево, на Дарзо, снова на Элену, и снова на Дарзо, на Элену, на Дарзо. От его решения зависела их жизнь. Можно убить Элену, свою возлюбленную, или Дарзо, который вырастил его точно сына. Истина поражала жестокостью: одному жить, другому умереть.

— Нет, — вдруг сказал Кайлар. — Мастер Блинт, лучше убейте меня.

Дарзо посмотрел на него так, будто не поверил собственным ушам.

— Она всего лишь видела меня, больше не сделала ничего, поэтому, если я умру, никому не причинит вреда. А вы возьмите ка'кари и спасите дочь.