Путь тьмы

Мужчина сделал жест, будто перерубает себе шею одним движением меча, и Никаниэль задумался. Нет, естественно не о том, чтобы прожить остаток жизни среди варваров, катаясь как сыр в масле. Если для кого-то это и могло стать воплощением дивного сна, то уж точно не для него.

Слова Киптака натолкнули Ника на мысль — а сумеет ли он в своем нынешнем состоянии в одиночку противостоять опасностям королевств. Да, принц с легкостью мог одолеть практически любую тварь подземелий Дварфгона. Но это в быстротечном поединке, где все решает скорость реакции и первый удар.

А что на счет боя сразу с несколькими бандитами? Или нежитью? Эльф сильно сомневался, что выдержит сейчас прогулку по кладбищу вроде фарлондского. К тому же один из демонов практически прямым текстом сказал, что они тоже планируют откусить часть от пирога цветущих земель Альйона.

Поэтому, усилием воли успокоив рвавшегося в бой Зверя, Никаниэль встал в стойку и, не мешкая, принялся приводить свое тело в порядок. Чем быстрее он вернет ему былую форму, тем раньше сможет отправиться в путь. Раз уж за сытную пищу можно не беспокоиться, это не должно занять слишком много времени. К тому же не мешало бы привыкнуть к новой конечности.

— Эй, Никанор, ты чего это? — недоуменно спросил Киптак, отползая в сторону и наблюдая за упражнениями странного эльфа. — После еды полагается вздремнуть, а не скакать, как ужаленная выхухоль. Так можно и заворот кишок заработать. Вот однажды…

Однако, заметив, что на него не обращают внимания, мужчина умолк, задумчиво постоял несколько секунд, забрал пустые подносы и удалился, оставив Ника одного.

Глава 3

Тренировки не заняли слишком уж много времени. Каждый день Никаниэль до изнеможения повторял комплекс знакомых с детства упражнений и старательно поглощал любую принесенную пищу. Таким образом он постепенно набирал массу, возвращая телу прежний, здоровый вид.

Чего, к сожалению, нельзя сказать о внутреннем состоянии. Там по-прежнему царила колючая мгла подземных коридоров. И властвовала в ней совсем другая сущность.

Несколько раз к Нику в шатер заходил Киптак. Он пытался разговорить угрюмого эльфа. Шутил, травил байки. Однако принц демонстративно его игнорировал и вскоре тот перестал докучать своим присутствием.

Еще, в одну из первых ночей, к Никаниэлю внутрь скользнула тонкая девичья фигурка человеческой женщины. Едва не напоровшись на острие метнувшегося к ней Люминистилла, визитерша испуганно замерла и объяснила, что ее отправили согреть постель дорогому гостю.

Девушка плакала и умоляла впустить, утверждая, что ее непременно накажут, если она не сумеет его ублажить, однако Ник оставался непреклонен. Он и так продолжал спать вполглаза, не выпуская меч из рук, а уж присутствие рядом живого существа и вовсе заставило бы чувство опасности непрерывно вопить до самого утра.

К тому же принц продолжал хранить верность той единственной, без незримой помощи которой не сумел бы выбраться живым из мрачных туннелей Дварфгона.

Всхлипывая, несчастной пришлось уйти в ночь, и каменное сердце Никаниэля даже не дрогнуло.

Кроме тренировок по восстановлению мышечной массы, Ник возобновил и работу над магическими каналами, до которой ему определенно было не до сук, выживая во тьме подземелий. Так же он по новой приучал себя носить одежду и жить при свете дня.

Любая накинутая сверху ткань блокировала восприятие кожи, что заставляло Зверя свирепо скалить зубы. Он рычал и рвался наружу в попытке сбросить с себя ненужные покровы, однако закаленная воля принца держала сущность в узде, не давая ей взять верх. Эльф прекрасно понимал, что без одежды ему не обойтись.

К тому же помнил он и о пользе брони, способной защитить от лишних повреждений. Теперь по близости больше не было целебных слез гор, а найти на его теле участок кожи, лишенный рубцов, смог бы разве что самый талантливый ювелир, вооруженный увеличительным стеклом размером с блюдо.

За исключением левой руки, естественно. Там, на тыльной стороне ладони, красовался единственный крохотный шрамик в форме звезды — наследие прежней владелицы.

И вот, в предрассветный час, Никаниэль вновь вышел из шатра и встал, повернувшись лицом на восток. Вокруг занимались своими делами варвары племени, но на Ника они не обращали внимания. Всего лишь чужак, волею богов живущий среди них.

Не добавлял принцу популярности и факт того, что из-за него изгнали Шазашазашазашазамиримирам. И пусть это было не совсем правдой, но одним своим присутствием нелюдимый эльф напоминал им об утрате. Так уж устроен разум у любых разумных Альйона — всегда проще пережить потерю, когда есть кого в ней обвинить.

Первые лучи упали на вылизанный ветром песок еще до рассвета, выкрасив дюны в цвет свежепролитой крови. Низковисящие облака, похожие на клочки пушистой ваты, сгрудились над самым горизонтом, будто стараясь задержать солнце и не дать ему нагреть остывшую за ночь пустыню.