Путь Тьмы 2

И, тем не менее, Безумец, оставался великим магом: странные записи перемежались описанием — четким, детальным и крайне информативным — проведенных экспериментов, разработанных заклинаний и подмеченных закономерностей. Казалось, что в какие-то моменты безумие отступало, и далекий предок Шахриона, вновь обретая возможность действовать и размышлять, как здоровый человек, старался записать в дневник как можно больше. Именно в этих островках разума посреди океана сумасшествия Шахрион первоначально и искал ответы, потому как видел — Безумец терзался своим недугом и прикладывал нечеловеческие усилия для того, чтобы найти какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. И с каждой новой страницей — прожитым месяцем — записей вменяемого человека становилось все меньше, а каракулей сумасшедшего — все больше.

Последние страницы, написанные неровным торопливым почерком, вообще было сложно понять, но обрывались они тремя понятными, и крайне важными словами: «я нашел место, он не врал».

Что за место? Для чего? Где оно расположено? Кто он? О чем не врал? Книга не давала ответа на этот вопрос, ну, или Шахрион не мог его отыскать, но страстно желал этого. Именно поэтому вот уже почти неделю император, отчаявшись найти ответы в рациональной части дневника, все больше и больше погружался в пучины безумия своего предка — как будто собственных проблем с головой мало! — пытаясь зацепиться взглядом за что-то, что даст хотя бы примерные ответы.

— Третьего дня, — прочитал вслух Шахрион. — Я поел вкуснейших лягушачьих лапок. М-м-м, деликатес… Завтра надо будет попробовать человеческую печень… Три на двадцать семь равно восемь лун плюс одно солнце… Солнце — тучи, тучи — дождь. Снег посреди лета? Ха! Они увидят, увидят… Не-е-ет… Я… Я… Двадцать шесть месяцев минус пять дней. Надо будет выпить крови. Наверное, вкусно…

Шахрион прикрыл глаза.

«Проклятье, как выудить хотя бы что-нибудь полезное в этом потоке»?

Вопрос, увы, нетривиальный, и, что самое главное, жизненно важный. За время, прошедшее с окончания войны, книга Безумца оставалась самой важной его зацепкой. Древний император сделал то же самое, что и Шахрион. Это превратило предка — и так весьма сильного мага — в оживший кошмар, от одного имени которого трепетали все враги Империи Тьмы. Но это же стало началом заката древнего государства. Заката неторопливого, растянувшегося на века, но, тем не менее, неизбежного.

Нечто свело Лирирона Второго с ума, и Шахрион полагал, что знает, на какое имя отзывается это самое «нечто». А раз так, в личных записях Безумца просто обязаны найтись ключи к происходящему!

Но их не было ни одного, кроме, конечно, последних слов.

«Я не должен сдаваться. Именно этого она и хочет! Она не отступит и не оставит меня в покое ни на миг. Ей нужно, чтобы я стал вторым Безумцем, не знаю уж, для чего»!

От этих нерадостных размышлений Черного Властелина оторвал тихий, неуверенный, стук в дверь. Шахрион дернулся, вскочил из-за стола, точно мальчишка, которого застали за непотребным занятием, закрыл книгу и быстро спрятал ее. Как только картина встала на место, он подошел к двери.

— Тартионна, ты рановато, — начал император и осекся.

Он ошибся — на пороге стояла не жена, а Дарлионна. Благороднейшая уже успела переодеться, и теперь щеголяла в изумрудно-зеленом платье с высоким воротом, будто перчатка обегавшем ее точеную фигурку. Длинные черные волосы, уложенные в большую толстую косу, перекинутую через плечо, и сейчас наследная правительница Кинории теребила кончик этой самой косы, что выдавало волнение.

— Мой господин, — она склонилась в поклоне.

— Поднимись, — распорядился Шахрион. — Не ожидал тебя здесь увидеть извечная.

— Я просто не могла ждать, о мой господин, — обворожительно улыбнулась девушка, демонстрируя ряды ровных жемчужных зубок. — Надеялась, что смогу добиться аудиенции уже сегодня.

— Аудиенции по какому поводу? Шахрион вышел из кабинета и запер за собой дверь — девушке совершенно нечего было делать внутри. — И кстати, где твоя служанка? Благороднейшей не к лицу оставаться наедине с мужчиной, кем бы тот ни являлся по происхождению.

— Что ты, о владыка, — Дарлионна тихо засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Смех этот — не громкий, не тихий, точно выверенный, вызывал и уважение, и опасение одновременно, ведь человек, способный так четко контролировать себя, не может быть простаком. — Разве наш славный император и муж прекрасной Тартионны может причинить вред своей верной слуге?

Говоря это, она не заглядывала ему в глаза, не пыталась заискивающе улыбаться, но, тем не менее, фраза получилась излишне льстивой на вкус Шахриона. Впрочем, он решил не придавать этому особого значения и, подав гостье руку, медленно двинулся к Залу Предков — солнце давно уже село, а он не то, что пообедать, но даже позавтракать толком не успел.

— К тому же, — заметила Дарлионна, — боюсь, что, если бы я даже и пожелала уединиться тобой, это было бы невозможно, учитывая количество людей, снующих по залам и переходам денно и нощно.