Путь Тьмы

— Будем честны: Последнюю войну закончила Лига, но развязал ее ты, отец. Империя дряхлела, требовалось чудо, чтобы остановить сползание в пропасть. Ты попытался и проиграл, потеряв практически все. Но вот что мне непонятно: отчего ты так плохо подготовился?

— Плохо? — император закашлялся. — Я сформировал десять дополнительных легионов, мои эмиссары проникли во все крупнейшие города Стоградья, а сочувствующие Матери подняли восстания в нескольких провинциях Радении. И вообще, какое отношение это имеет к политике?

— Самое прямое. Ты неплохо оформил военную составляющую, сделал кое-что на поле тайной войны, но не более того. Лига — это не единое целое, даже я знаю, какие противоречия раздирают ее изнутри. И раньше такое бывало. Почему ты не воспользовался ими? Почему не подождал, пока Радения не вцепится в горло Исиринатии? Почему нельзя было посеять смуту в Триверии? Почему не заключил брачный договор с каким-нибудь из соседних государств? Ты холост, а если нужно, мог бы женить меня. — Он усмехнулся. — Конечно, я бы тебя возненавидел, но ради победы можно было бы и потерпеть.

Под таким напором император Паштион даже немного замялся. Сын, мальчик четырнадцати лет, задавал вопросы, на которые был способен не всякий взрослый и образованный мужчина.

— Я даже не знаю, что тебе сказать, — развел он руками. — В тот момент эти вещи казались несущественными. Когда я видел полмиллиона солдат в строю, как-то не задумался об их лояльности, о том, что одним количеством действовать нельзя. Мне тогда казалось, что такой громадной силы хватит на все. Мне тогда казалось, что такой громадной силы хватит на все. Ведь наша армия по числу равнялась исиринатийской и раденийском вместе взятым!

Шахрион согласно кивнул, а императора понесло, он впервые за много лет сумел выговориться хотя бы кому-то, снять с души тяжелый камень, тянущий в глубины отчаяния и понести его вместе с другим человеком!

— Пойми, я так все хорошо подготовил. Половина городов Саргилии и Стоградья пали практически без сопротивления! Весь юг мелкой гребенкой прочесывали орочьи всадники и марейнийцы, надежно занимая прегиштов с дварфами, да так хорошо, что венценосцу пришлось отправиться с отборной дружиной тем на помощь. Казалось, что все идет по плану!

— Да, и легионы повернули на север, туда, где собиралась объединенная армия Лиги.

— Тогда мне казалось, что это правильная идея, что мы разобьем главные силы врагов в генеральном сражении и вынудим их сесть за стол переговоров. И клянусь Матерью, я был близок к этому!

Мальчик прикусил губу, задумавшись, а потом проговорил:

— А ты не думал, что играешь по нотам, написанным эльфами? Зачем тебе нужно было форсировать наступление на север? Захватил бы оставшиеся крепости, подтянул резервы, лучше изучил обстановку.

На сей раз пришел черед императора задумываться.

— Генералы советовали искать решающего сражения, — признался он. — Я счел их доводы убедительными.

— Я бы поступил иначе.

— И как же, позволь спросить?

— Захватил Стоградье, поставил в строй всех, кто захочет служить — в первые ряды, и всех, кто служить не захочет — в орду мертвых. — Эти страшные слова были произнесены столь будничным тоном, что император невольно вздрогнул, а сын продолжал. — После этого можно было бы перевести дух и укрепиться в центральных землях, пополнив казну золотом из захваченных городов и крепостей. Набрать еще солдат, купить наемников, убийц, магов-отступников, и готовить новые бунты в городах.

— А враги пускай объединяются?

— Ну, с этим тоже что-нибудь можно было придумать, — улыбнулся Шахрион. — Через недельку предложу пару вариантов.

Паштион засмеялся.

— Ловлю тебя на слове, сынок. Кстати, еще пища для размышлений: выбрав оборонительную тактику, я позволял бы эльфам делать все, что они хотят. Как с ними быть?

— Ну, у тебя был Гартиан. — Просто ответил наследник. — Он бы точно сумел защитить Черного Властелина и его родных. Но вопрос хороший, над ним тоже придется работать. Начну прямо сейчас.

Паштион понял этот намек и поднялся, собираясь уходить.

— Рад за тебя, сын, — проговорил он, покидая заваленный книгами уголок. — Но все же, хотя бы иногда отвлекайся от своих раздумий и выбирайся в реальный мир.

Закрывая за собой двери библиотеки, император подумал, что несчастья меняют людей по-разному. Только пламя может показать, кто — сталь, а кто — солома.

Черный Властелин блаженно прикрыл глаза. Значит, осталось потерпеть совсем немного. Скоро сын будет достаточно взрослым, чтобы принять власть, и он наконец-то сможет отдохнуть.

Впервые за долгие годы.

А Шахрион справится, теперь Паштион был уверен в этом.

Глава 7

Двадцать третий день первого месяца весны 36-го года со дня окончания Последней войны