Путь Тьмы

— Скажите, зрящий, а почему вы думаете, что Гартиан в столице?

— Уж не хотите ли вы сказать, что карманный лич спрятался за шатром? — рассмеялся эльф, правда Шахрион заметил, как он и его люди напряглись.

— Нет, ну что вы, — поспешил он успокоить собеседника. — Я отослал верховного некроманта с важнейшим, я бы даже сказал, определяющим ход войны поручением. Только не в столицу.

— А куда же? — В голосе эльфа послышалось раздражение. Это хорошо.

— Скажите, зрящий, — Шахрион улыбнулся эльфу самым невинным образом, — это правда, что вы своими глазами видели Черное пламя?

Кровь стремительно отхлынула от щек эльфа.

— Нет…это блеф…не верю…

— Вопросы веры мы оставим теологам. Вы, наверное, в курсе, что маг, вернувшийся из чертогов Матери, прибавляет в силе. — Улыбка Шахриона с каждым мгновением становилась все гаже. — Вот только боюсь, что вы даже не предполагаете, насколько.

— Где он?

— Скажем так, в пути.

— Отвечай, человек! — в глазах эльфа блеснула ярость вперемешку со страхом.

— Он на севере. Уже четыре дня как скачет, не останавливаясь ни на мгновение и к утру должен достичь границ Зачарованного леса. — император закончил говорить по-эльфийски и перешел на имперский язык. — Даже если ты убьешь меня, эльф, твой народ проиграет войну. Потому что этого самого народа попросту не останется. Ты же помнишь, что сотворил Безумец? — Маска слетела с Шахриона и теперь он, впервые за многие годы, говорил именно то, что хотел. Так приятно было наблюдать изменившуюся физиономию проклятого остроухого гада, что император не удержался, и продолжил. — Ну что, зрящий, спорим, что такого ты не предвидел?

Ратриола молча стоял, глядя на императора, а потом он заговорил. Тоже по-человечески. Его голос, тихий и ровный, обещал смерть, неминуемую и жестокую, а в глазах эльфа стояла стужа.

— Император, сейчас ты умрешь, а потом я догоню твоего мертвяка, обязательно догоню, и прикончу его. Ну а после настанет черед ублюдка, которого твоя уродливая женушка носит в животе.

Шахрион кожей ощущал бешенство, переполняющее противника. Эльф медленно, словно красуясь, вытянул вперед левую руку. И когда указательный палец с длинным ухоженным ногтем указал прямо на центр лба императора, рука Шахриона метнулась под подушку.

Все три следопыта отреагировали мгновенно — в их руках, словно из неоткуда, материализовались короткие изогнутые клинки, и охранники прыгнули на императора.

— Умрите, — приказал тот, и бездыханные тела рухнули к его ногам.

Эльфы пожертвовали собой, но они позволили своему господину закончить заклинание. С кончика пальца Ратриолы сорвался один единственный небольшой шип, устремившийся в лицо Шахриона.

Время вновь замедлилось. Шахрион видел торжествующую улыбку на губах эльфа, которая сползала, уступая место удивлению, видел сгустившийся воздух, видел стремящееся к нему смертоносное заклинание.

Шип Леса, именно так оно называлось, пробивал любой доспех и почти любую магическую защиту. Даже маленькая царапина гарантировала долгую и мучительную, а самое главное, неизбежную смерть. Агония должна была длиться несколько часов, после чего сердце не выдерживало нестерпимую боль, и жертва умирала. Следов не оставалось — обычный приступ.

Со своими старыми силами он бы не сумел даже убить следопытов и теперь гадал, хватит ли занятой мощи на то, чтобы перебороть чары одного из древнейших магов континента.

Плечи обдало холодом — это Тень обняла императора, положив свои руки ему на плечи.

— Ну чего же ты ждешь, о великий, о несравненный владыка? Ты открыл сей родник, тебе из него и пить. Или боишься сделать последний шаг?

Вот сейчас все и решится. Цена, которую придется уплатить за силу, страшна, она даже хуже смерти, но выбора у него не осталось, он сам так решил. И сам подписал себе приговор.

— Хорошо Тень, я принимаю тебя и твой дар, — прошептал одними губами Шахрион, и время вновь вернулось в привычный ритм.

Заклинание врага устремилось к нему, тела рухнули на землю, а лицо зрящего исказила гримаса ужаса, ибо его сильнейшее заклинание встретилось с непроницаемым черным плащом, окутавшим императора.

— Откуда у тебя такая мощь? — пораженно прошептал эльф.

Шахрион молча поднялся, доставая из-под подушки оплавленный жезл. Столь же спокойно он вытянул оружие перед собой, указывая на врага.

— Но жезл Безумца не может применять никто, — пораженно прошептал Ратриола. — Ни у одного мага не хватило на это сил.

— Дело вовсе не в силе, — грустно улыбнулся Шахрион. — Скажи, эльф, Безумец был всегда столь могуч? Или после Безымянного заклинания его мощь выросла?

— Что ты имеешь в виду?

— Не важно. Зачем мне рассказывать что-либо покойнику?

Опал в центре жезла исторг из себя костяное копье, которое насквозь пробило эльфа, сметя все его защиты, будто их и не было.

Шахрион молча смотрел в глаза умирающему. Кажется, лишь в последние мгновения своей долгой жизни Ратриола понял, какую же страшную ошибку он совершил.