Путь улана. Воспоминания польского офицера. 1916-1918

Правила запрещали уланам спать на сене, которое идет на корм лошадям. Совершая обход поезда во время дежурства, я обнаружил в одном из вагонов четыре спальных места, оборудованные с помощью тюков прессованного сена. Владельцы этих спальных мест, четверо уланов, отдав честь, застыли в молчании. Я поинтересовался, помнят ли они правила, запрещающие использовать сено, идущее на корм, – ведь после этого животные уже не будут его есть. Хитро улыбаясь, они заверили, что спросили у лошадей и лошади ответили, что не возражают, чтобы уланы спали на сене; они-де сказали, что завтра съедят сено, и их не волнует, что на нем спали уланы.

Уланы говорили с абсолютно серьезным видом, и их выдавали только смешинки в глазах; чувствовалось, что они страшно довольны шуткой. Я оказался в затруднительном положении. Я должен был либо дать каждому из них наряд вне очереди, заставить отнести сено на место и спать на жестких полках, либо промолчать и тем самым нарушить инструкцию.

В первом случае я оказался бы жалкой личностью, человеком, не понимающим шуток; во втором был бы виноват в нарушении должностных инструкций.

Я подошел к лошадям:

– Так, ведра для воды грязные… Вы промывали этой кобыле глаза и ноздри?.. Что-то не похоже… Ржавая подкова на этом копыте… У этой слишком длинная грива… А это что такое? Хвост лошади улана или коровий хвост?.. Грязное седло… Попоны должны быть развешаны, а не лежать сложенными в одной куче… У этого коня полосы грязи на боках… Чья сабля: смотрите, на ней ржавчина… А это еще что такое?.. Тщательно вычистить лошадей и убрать вагон…

Я мог загрузить их работой на всю ночь. Уланы переглянулись, и, воспользовавшись паузой, один из них приказал:

– Уберите все с сена и положите на полки.

Уланы молниеносно повиновались команде товарища.

Я сделал вид, что не обращаю ни малейшего внимания на их активность, подошел к тюкам сена и стал по очереди брать из каждого тюка пучок сена и обнюхивать его. Сено было отличным, от него шел свежий, пряный аромат. Взяв пучок из последнего тюка, я принюхался и подмигнул.

– В этом тюке гнилое сено. Плесень. Его нельзя давать лошадям. Скажите квартирмейстеру, что я приказал заменить этот тюк. Можете использовать его в качестве подстилки. – Краем глаза я видел, как засияли лица уланов. – Для лошадей, мошенники. Как подстилку для лошадей, – твердо сказал я.

– Да, господин поручик, – радостно улыбаясь, ответили они хором.

– В следующий раз, когда захотите легкой жизни, воспользуйтесь собственными мозгами, а не лошадиными.

– Так точно, господин поручик! – прокричали они, и я пошел в следующий вагон.

В эту ночь все спали. Поезд шел вперед и делал остановки, как любой воинский поезд, нерегулярно. Мы проезжали мимо маленьких деревушек, полей, голых, темных лесов, сбросивших осеннее убранство, рек и озер.

Полк проспал всю ночь и половину следующего дня.

Поезд сделал остановку у маленькой деревни, лежащей между низкими холмами. Несколько домишек теснились на берегу речки, бегущей по долине. Поезд стоял на запасных путях. Заслышав сигнал горна, уланы, с мятыми от долгого сна лицами, выскочили с котелками из вагонов и бросились к кухне, которая располагалась в последнем вагоне.

После долгого сна (мы проспали почти восемнадцать часов) все испытывали чувство голода, и завтрак оказался весьма кстати. Еды было вдоволь. Светило ласковое солнце. Ну что еще нужно для счастья?!

Как только раздача закончилась и все расселись по вагонам, прозвучал сигнал к отправлению поезда. Тут выяснилось, что один улан бежит с котелком к своему вагону. Видимо, он проспал дольше всех и поздно прибежал на кухню. Теперь, получив свою порцию, он спешил занять отведенное ему место.

И тут он увидел молодую женщину, стоявшую за деревом. Несмотря на сигнал, улан подбежал к женщине. Выяснилось, что она хотела сесть на наш поезд, но была остановлена унтер-офицером. Женщина выглядела очень расстроенной. Она объяснила, что ей надо попасть в соседний город. Ее муж, которого она не видела со дня свадьбы, ранен и лежит в одном из госпиталей. Муж очень хочет повидаться. Женщина показала корзину, в которой она везла мужу молоко, сыр, хлеб и всякие мелочи из дома, чтобы доставить ему приятное.

Женщина была очаровательной, в распахнутом черном атласном пальто, темно-зеленой юбке и белоснежной кофточке, на голове ярко-красный платок, завязанный под подбородком Молодая, простодушная, с ослепительно белой кожей, с маленьким, пикантным носиком, огромными голубыми глазами и ярким, словно спелая вишня, маленьким ротиком. От нее веяло чистотой, нежностью и молодостью.

Она понимала, что у нее мало шансов попасть на поезд, но ей обязательно надо было повидать мужа. Она во что бы то ни стало должна была попасть в город, объяснила она и просительно улыбнулась.