Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Я хожу осторожно, — усмехнулся мальчишка, легко переходя на правильный русский. — Не ломай язык, я знаю по-вашему… Ты меня убьёшь, или дашь встать? Если убьёшь, то давай быстрей, холодно лежать.

— Олег, не трогай его, — попросила Татьяна. Я посмотрел на неё, улыбнулся и, получив улыбку в ответ, убрал клинок.

— Вставай.

Я видел, что мальчишка хотел вскочить прыжком… но только напрягся, а потом тяжело поднялся, помогая себе рукой, упёртой в колено. И только теперь я заметил, что он худой — нехорошо худой, не худощавый, а именно худой — и одежда болтается на теле. Но, встав на ноги, он улыбнулся спокойно и с достоинством:

— Значит, тебя зовут Олег, — уточнил он, и в глазах у него не было страха или даже досады. — Меня зовут Джек Сойер, а ещё называют Путешественник. Я англичанин. А как зовут твою девушку, Олег?

Мы переглянулись, и я почувствовал, что невольно улыбаюсь. Танюшка осталась внешне спокойной, но глаза — глаза её сияли, как два изумруда, через которые пропустили свет.

Я повернулся к Джеку:

— Мою девушку зовут Таня, англичанин.

* * *

Путешественник Джек оказался действительно голодным. Когда мы развели костёр и выложили припасы, он с трудом смог отвести от них взгляд. Но вежливо помедлил, прежде чем приняться за еду — и вот тут удержаться уже не смог, начал мести так, что Танюшка округлила глаза и пододвинула ему половину своей порции (а я подсунул половину своей для неё). Ни разу в жизни — даже здесь — мы не видели по-настоящему голодного человека и прямо как-то оробели, если честно.

— Я ем, как свинья, простите, — Джек оторвался от еды и заставил себя протянуть руки к огню, весело плясавшему на настиле из толстых сучьев за снежными блоками. — Но я за последний месяц ел всего четыре или пять раз. Ни разу — досыта. У меня давным-давно не было такой скверной зимы, — и он засмеялся, как будто речь шла о чём-то забавном.

— Давным-давно? — переспросил я. — Сколько же ты здесь?

— Порядком, — ответил Джек.

— И ты что — один?

— Сейчас — да…

Кажется, ему не очень нравились мои вопросы. Но Танюшка вдруг попросила:

— Расскажи нам о себе. Расскажешь?

Он поднял глаза от огня. Посмотрел на неё. На меня, и опять — на неё. Пожал острыми, худыми плечами под лежащим на них пышным капюшоном куртки:

— Я расскажу, — он потёр руки над пламенем. — Да, расскажу, — Джек словно бы сам укреплял себя в этом намерении…

…Около тридцати лет назад, тёплым майским днём, сорок три английских мальчишки из элитной школы пошли в поход. Среди них были сыновья аристократических родов и сам наследный принц Чарльз. Мальчишки были крепкой закалки, привыкшие вставать, если упал, на удар отвечать ударом и не теряться, а главное — их отличала характерная для англичан любовь к упорядоченности. Оглядевшись в опасном и путаном мире, они решили строить здесь свой мир. Вскоре им стало понятно, что не им первым пришла в голову подобная идея, но негативный опыт предшественников их не остановил, скорее наоборот — показался брошенным вызовом. Уильям Голдинг[2] слишком плохо думал о своих соотечественниках — через восемь лет цепь каменных башен с английскими львами опоясала Европу от Атлантики до Урала, и негры раз за разом откатывались от неё, а у Чарльза в отряде ходило больше четырёхсот мальчишек (девчонок до боя не допускали ни при каких обстоятельствах) — и не только англичан. Даже не столько.

Они тоже прослышали о Городе Света. И вот, восемнадцать лет назад, отряды Срединного Королевства — так называли англичане своё объединение — вместе с бойцами многих союзных отрядов, всего до тысячи человек — двинулись на юг.

Они недооценили силу врага. На иранских равнинах их окружили негры. И было их не меньше чем по сотне на каждого бойца.

В битве пал Чарльз, погибли и почти все, кто шёл с ним. Что сделали с попавшими в плен — лучше и не рассказывать. Раненый в бок, ногу и дважды в грудь, тринадцатилетний Джек пересёк, уходя от погони, страшные солончаки Дешт-и-Кевира и чуть не умер на южных берегах Каспия. Его подобрала «чайка» астраханских казачат, старых соперников Срединного Королевства. Но эти счёты не имели больше смысла. Казачата и рассказали о том, как негры потоком хлынули на север — в ответный поход…

…В альпийской пещере ждала Джека красивая девчонка Магда, Магдалена. Джек любил её, он шёл к ней, держась всей душой за ниточку веры: жива… ждёт… Из тех сорока трёх — а они себя не щадили — он оставался один. И он дошёл.

Только вот негры дошли раньше.

Джек говорил — ему повезло. Не пришлось мучиться мыслью, что её увели в рабство, на позор, на издевательства. Тело её, уже кишащее червями, но узнаваемое ещё, Джек нашёл на камнях под скалой, высившейся за пещерой. Точно он так и не узнал никогда… но был уверен — Магда прыгнула оттуда сама…