Читаем Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) полностью

Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

— Мы в такие шагали дали,Что не очень-то и дойдёшь,Мы в засаде годами ждали,Невзирая на снег и дождь,Мы в воде ледяной не плачемИ в огне почти не горим —Мы охотники за удачей,Птицей цвета ультрамарин!

И больше половины присутствующих — в том числе и мы с Танькой — дружно подхватили:

— Мы — охотники за удачей,Птицей цвета ультрамарин!..… — Мне осталасьодна забава —Пальцы в рот, да весёлый свист…Прокатиласьдурная слава,Что похабник я и скандалист…

— пел Игорь, аккомпанируя себе резкими аккордами и местами форсируя голос. Кажется, это был Есенин — я не помнил, где слышал эти стихи.

— Пошли, Тань, отдохнём, — шепнул я. — Или ты ещё посидишь?

— Пошли, — она оперлась на мою руку и поднялась на ноги.

— …Пусть не сладились, пусть не сбылисьЭти помыслы розовых дней —Но, коль черти в душе гнездились,Значит, ангелы жили в ней!

— Значит, ангелы жили в ней, — задумчиво повторила Танюшка, ступая рядом со мной. — Почитай мне стихи, Олег.

За какую-то секунду до её слов я уже знал — непонятным образом! — о чём она попросит…

— Ты за парту со мной снова рядом садишься…Из-за этого я, может, двойку схвачу…И не мне одному ты, красивая, снишься…И во сне я к тебе, словно к звёздам, лечу…Выйдем утром в метель, выйдем вместе мы, чтобыЛица ветром обжечь, стать в два раза сильней…Вот такая любовь — это вера и верность,Это счастье двоих повзрослевших детей…Может, мы полетим на другую планету —Мы об этом с любовью напишем рассказ,А пока про любовь говорим по секрету…Только двое о ней знают в классе у нас.Будет путь наш далёк, будет трудным и длинным,И таёжным костром разожжём мы рассвет…Про такую любовь пусть снимают картиныИ пускают в кино «до шестнадцати лет»…

Танюшка довольно долго молчала. Потом тихо сказала:

— Спасибо, Олег.

Я поцеловал её в тёплый висок, пониже прядей волос. Хотел я продолжать, если честно, но возникшая впереди рослая тень вдруг произнесла:

— Князь, мне надо поговорить с тобой.

Я узнал теперь одного из освобождённых пленных — рослого рыжего парнишку, который вёл себя с непоколебимым достоинством и первым делом попросил себе оружие. Чем-то он напомнил мне нашего Фергюса, пусть ему мягко спится в земле прерии.

— Тань, иди, я сейчас буду, — коснулся я её плеча. Танюшка скроила недовольную гримаску, но ушла без слов, а я кивнул парню, так и стоявшему передо мной: — Ну?

— У тебя большая убыль в людях, — сразу начал он. — Возьми меня к себе.

— У меня большая убыль, — согласился я, — но это не причина, чтобы брать любого и сразу.

— Я не любой, — спокойно возразил он. — Меня зовут Джерри Харроусмит, я из Австралии, тут уже четвёртый год… и не сидел на месте. И тем, что у меня на поясе, владеть умею.

— Да ну? — прищурился я. Джерри дёрнул бровью и, отступив, обнажил палаш:

— Испытай.

— Н-ну давай, — протянул я…

…Джерри не соврал. Он дрался, пожалуй, не хуже, чем я — в те времена, когда пробыл тут тот же срок, что и он. Я понял это после первых же ударов, а через двадцать секунд опустил оружие:

— Хватит. Ты хорошо дерёшься… Как же вышло, что ты попал в плен?

— Ты не попадал? — без обиды спросил он. Я засмеялся:

— Да, и не раз. Извини, бестактный вопрос… Как же тебя, австралийца, занесло сюда?

— Говорю же — не сидел на месте… — он покрутил палаш, убрал его в ножны и смешно сморщил нос. — От своих давно отбился, пятки чесались… туда-сюда бродил. А тут, на побережье, один оказался, вот и скрутили.

— На кораблях ходил? — спросил я, тоже бросая палаш в ножны не глядя. Джерри кивнул:

— На драккарах — нет, а на парусных — ходил.

— А куда идём — знаешь? — продолжал я допрос. Джерри кивнул опять:

— Да. На Пацифиду. Я там бывал.

— Бывал?! — быстро спросил я. Джерри явно смутился:

— Ну… только на побережье. За водой заходили.

— Ясно, — кивнул я. — Хорошо. Если хочешь — можешь прямо сейчас идти на «Большой Секрет». Это когг, у него свастика на флаге. Я беру тебя, Джерри.

Перейти на страницу: