Путь в Бездну и фитнес в инвалидном кресле

«Время смерти — двадцать два часа тридцать две минуты», — слова дежурного врача психоневрологического диспансера звучат сухо и напряженно. Одной рукой зажигал сигарету, другой закрывал лицо еще одного окочурившегося психа простыней. По коридору кто-то шагал в сторону комнаты с трупом. «Наверняка старший», — успел подумать дежурный врач, как дверь осторожно открылась и в помещение вошел заведующий. «Ну и чего у нас тут?» — уверенным голосом поинтересовался он. «Степаныч, да шут его знает. Он же у нас тихий был. Витал себе где-то, бубнил чего-то. Все стены исчиркал писаниной своей. А вчера в обход-то пошел я, мимо его палаты прохожу, а тихо там слишком. Он же обычно шуршит, то пишет чего, то шепчет. А тут тихо. Вот я, значит, сунулся к нему, а он ласты на плечах склеил — и лежит, не дышит. Мы его с Валькой всяко откачать пытались. Не судьба, видать».

* * *

Упал, ударился, разбился на мириады мельчайших осколков. Растаял и обратился паром, чтобы воспарить в облака. Легко мне ветром быть, легко шептать вместе с травами, среди могучих деревьев, гнаться за реками, пересвистываться в камнях. Легко заигрывать с птицами, наполнять волей их крылья, свою свободу наполняя тысячей сил, что вьются вокруг меня. Я разбит и свободен, я лечу, и только звезды выше меня. На старой скале у древнего моря, спокойного и великого, бесплотной тенью усядусь на самом краю.

Наблюдать за рождением Солнца из его толщи. Черное краснеет, разгорается, желтеет и синеет. Стая птиц на фоне этого великолепия напоминает фениксов, что восстали и несут благую весть всем, кто еще спит. А небо кипит, море кипит. В зарождающемся дне варится новая жизнь, новая мечта. Великое старое светило уже восстало из своей ночной колыбели, и усталое море провожает его последними ярчайшими вспышками. Не медля больше, и я срываюсь с места. Стремительной вспышкой проношусь следом за чудесными птицами новой зари — мимо оживших лугов, мимо рек, озер, гор и дорог. Все просыпается. В эти утренние часы нет зла, только радость и ликование: удалось пережить ночь, и наступил новый день. Чистое небо, чистый воздух, чистый новый мир, как ребенок, забывший обиды вчерашнего дня, протягивает руки к своему родителю и греется в его улыбке, и улыбается сам.