Путь в Обитель Бога (СИ)

Так вот, приглянувшаяся ему планетка оказалась настолько хороша, что Нук захотел иметь таких несколько; но не мог нарушить ранее изданный им же закон, согласно которому всё сотворённое должно быть уникальным. Тогда он издал другой закон, позволяющий обойти первый — любое событие в избранном мире может иметь последствия не в одном, а сразу в восьми вариантах. Насколько я помню, Генка Ждан называл это эволюцией одного материального тела в разных временных каналах. Нетрудно догадаться, что избранной планетой оказался Додхар. Ещё легче предположить, что его копиями в зародившихся параллельных вселенных стали Земля, Парадиз, Кийнак и ещё четыре планеты, жизнь на которых отныне пошла по своему собственному пути. У каждой из них оказался один экземпляр первоначального додхарского солнца и комплект соседок по системе. А дабы столь необычная и сложная конструкция не развалилась, Предвечный Нук поместил в её средину под видом обычного небесного тела некий агрегат с таинственными функциями, который одновременно служил бы ему в качестве загородной резиденции в дни посещения планеты-избранницы — оттуда он мог бы наблюдать за развитием всех её версий. Это и была Луна.

В нукуманской модели Мироздания ей отводилось почётное центральное место — вокруг располагались восемь планет, образовывавшие Великий Обруч Миров; к ним от Луны тянулись тонкие спицы, символизирующие неразрывную невидимую связь сущего. Говорят, что вглядываясь в сей загадочный символ, патриарх Тей изобрёл колесо, компас, солнечные часы и прочие полезные вещи.

Не желая оставлять своё хозяйство без присмотра на время отлучек, Предвечный Нук приставил к каждому из миров Надзирателей. Им вменялось в обязанность каждодневно совершать объезд или, скорее, облёт подконтрольной территории на Небесных Колесницах. На фресках в замке Орекса эти колесницы подозрительно напоминали космические корабли. И вот теперь Имхотеп уверял меня, что Книга является ключом к одной из них.

Я закрыл глаза и попытался сопоставить одно с другим, но получил лишь воображаемую картинку большого висячего замка на входном люке «шаттла». Или Имхотеп имел в виду что-то вроде ключа зажигания? Не знаю. У космического корабля вообще может быть ключ зажигания?

Как бы там ни было, восьмёрка миров с Луной посредине благоденствовала до тех пор, пока в дело не вмешался антипод Предвечного Нука — Нечистый Фех. Так уж повелось, что ни одна религия не может обойтись без главного злодея. Для начала Фех заманил Надзирателей в свой подземный дворец и опоил их волшебным зельем до такой степени, что они позабыли свои обязанности. Потом Фех принялся бесчинствовать на просторах Обруча, наиболее преуспев в окрестностях Додхара, чем нукуманы и объясняли факт исчезновения всех остальных планет системы, кроме неприкосновенной Луны. Приведя небеса в беспорядок, противник Нука приступил к вербовке сторонников на Додхаре. Его тогда населяли тыквоголовые, бывшие, в общем и целом, неплохими существами. Однако, не устояв против козней Нечистого, они ему подчинились, произведя на свет яйцеголовых. Эти стали уже верными слугами Феха, но не все. Избранные сохранили память о предвечном Нуке. Они и положили начало расе нукуманов — Воинов Бога.

Глава 10

Я не хотел гадать, кем могли в действительности являться Надзиратели — высокоразвитой расой из глубин космоса или взаправдашними слугами реального творца Вселенной. Последний вариант, каким бы неправдоподобным он ни казался, не следовало оставлять без внимания. Тем более что человек, хоть раз в жизни видевший рувима, стоящего на страже возле пирамиды, охотно поверил бы в возможность существования и более необычных созданий, чем те, чьи корабли нуждались в ключах зажигания.

Я всё думал, о чём бы ещё расспросить Имхотепа, но все умные вопросы разбежались из моей головы. Больше всего мне хотелось пойти в свою комнату и проверить сохранность Книги. Я не Предвечный Нук, но тоже не люблю надолго оставлять без присмотра своё самое дорогое. А недоверие, которое я по-прежнему испытывал по отношению к Книге, ничуть не уменьшало её ценности. В свете моих новых знаний, награда в пять тысяч галет, предлагаемая за неё умниками из Субайхи, казалась просто смешной. Единственный, кто годился на роль моего личного Надзирателя, был Тотигай, однако сейчас он валялся здесь, на прохладных каменных плитах пола в общем зале, обожравшись до изнеможения. Зная, что рядом в бодрствующем состоянии находимся мы с Бобелом, да ещё и сам Имхотеп, кербер позволил себе заснуть со всеми удобствами, слегка распустив в стороны свои кожистые крылья. Бобел уже успел насытиться и сидел на своём табурете в позе Роденовского мыслителя. Имхотеп смотрел куда-то мимо меня своим обычным задумчиво-бесстрастным взглядом. Я не помню, сколько времени прошло, пока мы сидели таким образом — тоже слишком глубоко задумался. Самым лучшим было бы отправиться на ферму к Лике, отдохнуть у неё дня три, а потом…