Путь в Обитель Бога (СИ)

Серия особо громких воплей со стороны подиума вернула меня к действительности. Мы с Бобелом посмотрели в ту сторону, даже Тотигай открыл один глаз, но никто из нас не понял, что вызвало восторг попрыгунчиков. Какая-то девчонка танцевала совершенно обнажённой прямо на столе, за которым сидел их предводитель. Может, она что-нибудь выкинула. Или одна из тех двух, что продолжали извиваться на подиуме.

Пока мы скучали в своём углу, парни Прыгуна развлекались вовсю. Желая привнести нечто новое в процесс казни, они поставили у подножия креста маленькую жаровню с углями. Ноги злосчастного проповедника находились в непосредственной близости от её края. Он уже не кричал, только тихонько скулил, что было едва слышно за общим шумом. По мере того, как мышцы рук слабели, его тощее тело обвисало ниже и ниже. Он совсем ослабел и не мог больше подтягиваться вверх, а при таком положении грудная клетка всё сильнее давила на лёгкие, сжимая их, как мехи гармошки. Не очень-то и покричишь, хотя для его ног жар от углей внизу, должно быть, был нестерпимым. По залу пополз душок палёного мяса, народ стал возмущаться, и жаровню убрали. Попрыгунчики завопили что-то неразборчивое и выбросили на помост стул. Одна из стриптизёрш со смехом наклонилась, подобрала стул, встала на него рядом с висящим на кресте проповедником и присосалась к его губам в поцелуе, совершенно заглушив стоны бедняги.

Мерзавцы внизу восторженно завыли и зааплодировали. Для меня это оказалось уже слишком. Помочь я бедняге ничем не мог, да и не люблю я проповедников, тем более таких, которые болтают о всеобщей любви. Но нельзя же мучить так человека, одновременно ещё и потешаясь над ним.

Девчонка на стуле была слева — она изогнулась, оставляя тело распятого открытым, но заслоняя его голову своей. Я встал из-за стола, достал пистолет, тщательно прицелился, чтобы не задеть эту глупую шлюху и, не дай бог, не убить сразу двоих, и выстрелил проповеднику в сердце.

В зале всё разом смолкло, у подиума тоже. Попрыгунчики пялились на меня так, будто я сделал что-то неприличное. Ну, я и сделал. Помешал им развлекаться, видите ли. Сам Прыгун поднялся из-за своего стола и глядел в сторону нашего через весь зал. Стриптизёрша на стуле повернулась и смотрела на меня с ужасом. Проповедник смотрел с благодарностью — он был ещё жив. То ли я не совсем точно попал, то ли он оказался таким крепким. Я и раньше слышал о людях, которые какое-то время продолжали жить с пулей в сердце.

— Творящий дела милосердия войдёт в Обитель Бога, — еле слышно прохрипел он, однако его голос прозвучал очень отчётливо в наступившей тишине. На последнем слове проповедник уронил голову на грудь и умер.

Бобел, Имхотеп и Тотигай тоже уставились на меня, последний — с осуждением. Он был под завязку сыт и ему не хотелось драться, но по всему выходило, что драки не избежать. Попрыгунчики во главе со своим предводителем двинулись от подиума к нам. Имхотеп сидел к помосту спиной. Он встал, и не поворачиваясь направился в сторону. Ну, понятно, он не боец, и вообще здесь ни при чём. Бобел вскочил, отшвырнув табурет, одновременно выхватывая из ножен свои мечи. Тотигай протяжно и глухо зарычал, заводя себя, а я поставил ногу на край стола и толкнул его вперёд. Стол проехал несколько метров и опрокинулся под ноги приближающейся толпе. Все остановились, и впереди оказался сам Прыгун. Тотигай припал к полу широкой грудью, вытянул вперёд лапы, а потом медленно подтянул их к себе, принимая боевую стойку. Послышался скрежет, в стороны брызнула гранитная крошка. Несколько человек из толпы напротив сдали назад. Прыгун задумчиво посмотрел, как когти кербера оставляют глубокие борозды в каменной плите, и сказал, обращаясь ко мне:

— Ты испортил моим ребятам всю потеху. Понимаешь?

Это я прекрасно понимал без пояснений. В двух шагах от меня Бобел медленно шевельнул мечами, поводил ими из стороны в сторону, давая присутствующим возможность оценить, как красиво отсвечивает на длинных фигурных лезвиях пламя светильников и факелов. Потом он принялся вращать мечи вокруг себя. Ещё несколько человек напротив отступили, вслушиваясь в свист рассекаемого воздуха, но это ничего не значило, поскольку их было очень много, а нас всего трое. Рано или поздно кому-то из них придёт мысль, что неплохо бы проверить нас на прочность, а у всех попрыгунчиков помимо мечей были и пушки. Единственное, что могло задержать начало перестрелки, так это то, что в зале полно народу.

За столами сидело много нормальных, честных трофейщиков и фермеров, но они вряд ли встанут на нашу сторону. Посчитают, что я сам напросился, как оно и было на самом деле. Следовательно, придётся выходить из положения без помощи общественности. Оставалось только радоваться, что я не засунул пистолет в кобуру после выстрела.

— Ты перешёл границы, Прыгун, — сказал я, поведя стволом в его сторону. — Сегодня ты точно перешёл границы.

— Я? — удивлённо поднял брови он. — Да я просто находился там, где никому не возбраняется находиться.