Путь в стаю

Стоит ли говорить, что она оказалась снежкой? Не рыжей, медноволосой, но вот нрав имела, как у типичной представительницы этой пламенеющей ветви. Да ещё и молоденькая, только-только из местного медицинского. Здесь она проходила аналог земной ординатуры. В целом девчонка мне приглянулась. Совершенно бесшабашная, задорная — такая будет трахаться с утра до вечера, а в конце гибко потянется, и ещё попросит. Единственно, было немного неудобно перед её начальницей. Я так и сказал, что вряд ли Рита О`Дари подразумевала под подготовкой к операции активный и здоровый секс аккурат на операционном столе. Но девочку было не пронять. Снежка никакими угрызениями совести на этот счёт не страдала. Только предложила мне раздеваться, располагаться поудобней и быть готовым к активным процедурам, весьма далёким от медицинских. Чертовка обозвала их профилактическими. Впрочем, я рано ставил крест на профессионализме юной лекарши. Нет, не в том, который в постельных играх — тут она оказалась ну очень страстной и даже готовой на различные эксперименты, — но в том, которому училась. Подготовительные процедуры эта бестия завершила тютелька в тютельку перед приходом наставницы.

Метиллия осмотрела сначала нерадивую ученицу. Её взгляд просветил ту почище любого рентгена, девочка аж покраснела под его тяжестью и укором. Когда же бросила взгляд на «сложного» пациента… Готов поклясться, в глубине глаз медички в этот момент плясали ироничные бесенята.

— Ну хоть про подготовку не забыли… — куда-то в сторону бросила О`Дари и тут же принялась за дело.

Уже через несколько минут меня окутал медикаментозный газ, почти неотличимый от привычного по регенератору. Следующие несколько дней слились для меня в нескончаемую череду пробуждений на операционном столе и перемещений в регенератор, и наоборот. Сколько это продолжалось, сказать не берусь — настолько выбил из колеи жуткий непонятный конвейер. А потом всё в один момент прекратилось. Открыв в очередной раз глаза, я, вместо ставшей уже привычной сферы транспортировочного дройда, увидел над собой довольную моську медноволосой ассистентки.

— Рита говорит, тебе минимум на сутки нужно исключить любые физические и психологические нагрузки… честно говоря, впервые слышу такую рекомендацию для кота. Ты что, такой хлипкий по жизни? — голос чертовки резанул недовольством. Она хотела поразвлечься, а тут такой облом…

— Если сказала, нужно слушать. О`Дари показалась мне специалистом, отлично знающим своё дело.

— Да, но…

Впрочем, девочка особо не настаивала. Уложила в энергетические объятия медицинского дройда, и отправила в палату. Сама же тут же куда-то срулила. Не иначе, искать приключений на свою… назовём это пятой точкой… в другом месте.

Я же пребывал в некоторой растерянности. Даже в палату меня доставляли медицинским дройдом! И это после трёх суток регенератора! Правда, в перерывах между регенераторами над моими руками колдовала метиллия… Видимо, операция на самом деле была исключительно сложной. Да что там говорить, если даже всемогущая медицина Республики не давала стопроцентной гарантии приживления имплантов в их модификации для мечниц. Слишком сложно у нас всё было в организме, и куда важней оказывались не мышцы и кости, а нервные волокна. Как они поведут себя при контакте с инородным вкраплением пусть и высокотехнологичного, но металла, под завязку насыщенного энергиями? Вот и получалось, что мне теперь без малого пять дней куковать в палате, под надзором медиков. О`Дари строго-настрого предостерегала от манипуляций с полями, стращала, что процесс отторжения в этом случае может оказаться необратимым.

Честно говоря, я слабо верил в возможность отторжения. На мне с детства всё заживало, как на собаке. Избитый, истерзанный старшими ребятами после очередного спора за девчонку, я уже часов через десять выползал из своего угла, где до того зализывал собственные раны. Не сказать, что здоровым, но по сравнению с тем состоянием, в каком туда забивался, это было небо и земля. Вылезал и снова вставал на защиту своей первой возлюбленной, блондинистой кудряшки Марины. Сейчас я, конечно, понимал, чем обязан такой сумасшедшей выносливости и регенерации организма — республиканской генетике, здорово поработавшей над чередой моих предков. С другой стороны, и местные мечницы — такие же республиканки, со всеми вытекающими. И раз у них бывают проблемы, никто не гарантирует их отсутствия у меня. Но уж слишком я привык к неубиваемости собственного организма, и то, что было понятно разуму, не воспринималось угрозой в силу привычки. Тем не менее, спорить с медиками я не стал, и спокойно принял приговор провести в четырёх стенах ещё пять дней. Плевать! Зато впереди…