Путь в террор

– Ну почему – только я? Вон Ипполит ваш тоже не дурак, хотя и такими, как вы, хороводит.

– Ты про что?

– Да так. Ты, к примеру, чем займешься, если ваша возьмет?

– Не знаю, – растерялся Максим, никогда так далеко не заглядывавший.

– А я знаю. Так и будешь на фабрике спину гнуть.

– Так что с того? Это же совсем другая жизнь будет!

– Для кого как. Вот для Крашенинникова она точно переменится. Он ведь в депутаты, а то и выше поднимется. А ты как был работягой, так и останешься.

– Так ить Ипполит Сергеевич – человек ученый!

– А тебе кто мешает учиться? Вон на всякую ерунду время есть. В университет, понятное дело, уже не получится. А вот толковую специальность приобрести – почему нет?! Ладно, ты мальчик уже большенький, сам разберешься, что к чему.

Договорив, Дмитрий поправил на голове картуз и с независимым видом двинулся прочь.

– Ты куда? – окликнул его Максим.

– Вещи забирать. Ты ведь меня не от доброты душевной к себе жить позвал?

– Ну…

– Баранки гну! В общем, в вашем блудняке я участвовать не желаю – так своим и передай. И больше меня не ищи, а то я не всегда такой ленивый.

– Ты про что?

– Да так. Яму мне копать неохота было. Бывай!

Супруги Половцевы, несмотря на родство с богатейшим банкиром Петербурга, жизнь вели самую скромную, хотя нельзя сказать, чтобы бедную. Просто у них была самая обычная квартира с минимумом прислуги. Отсутствовал свой выезд, составлявший для всякого сколько-нибудь состоятельного жителя столицы вещь совершенно обыденную. Посещая театр, они не бронировали ложу, а довольствовались партером. Гости у них также собирались не слишком часто, но по меньшей мере дважды в месяц Надежда Михайловна с Александром Александровичем устраивали что-то вроде приема для друзей и сослуживцев. Иногда к ним даже захаживали довольно значимые персоны, но обычно все было очень скромно.

Вот и на сей раз к ним пожаловали с визитом супруги Гриппенберг. Глава семейства – Оскар Карлович – был столоначальником в одном департаменте с Половцевым, а их жены были весьма дружны, насколько это вообще свойственно петербургским дамам. Поднявшись по лестнице, они скоро оказались перед дверью Половцевых, и тут возникла небольшая заминка. Вместо привычной крутилки механического звонка на стене красовалась непонятная кнопка с надписью рядом: «Просьба нажимать здесь». Оскар Карлович, недоумевая, нажал на нее, и тут же раздался громкий звонок, не похожий ни на что слышанное ими прежде. Это было так странно, что почтенный глава семейства не удержался и нажал еще раз. В третий раз позвонить не получилось, поскольку появилась горничная и пригласила гостей войти.

– Ах, моя дорогая, – спросила крайне заинтригованная мадам Гриппенберг у своей подруги. – А что это был за странный звук?

– О чем вы, душечка? – томно вздохнула Надежда Михайловна.

– Ну, я про тот металлический звон, раздавшийся, как только мой Оскар нажал на эту странную кнопку.

– Ах вот оно что, – улыбнулась хозяйка дома. – Это новейшее изобретение. Называется – электрический звонок. Подарок papa.

– Какая прелесть! – простонала Амалия Витольдовна. – Вероятно, это чудо из Парижа?

– Вы же знаете, милая моя, – пожала плечами Половцева, – что я не вхожу в такие мелочи. Но кажется, да. Впрочем, эту забавную вещицу можно купить и здесь, в Петербурге.

– Что вы говорите? – просто взвизгнула госпожа Гриппенберг и с надеждой уставилась на подругу.

– Надо спросить у мужа. Вроде бы у него осталась визитка с адресом мастера.

– Вы бы нас крайне обязали!

– Ах, какие пустяки. Это совершенно не стоит благодарностей.

Званый вечер прошел в теплой и, можно даже сказать, дружеской обстановке, но едва супруги Гриппенберг покинули гостеприимных хозяев, Амалия Витольдовна вкрадчивым, но вместе с тем не допускающим возражений голосом заявила мужу:

– Дорогой, я хочу, чтобы у нас появился такой же звонок!

– Что, прямо сейчас? – имел неосторожность пошутить Оскар Карлович, пребывавший в довольно благодушном настроении после нескольких рюмок хереса.

Прозвучавшим в ответ голосом можно было морозить свиные туши на рынке.

– Вы совершенно точно меня поняли, мой друг, – прошипела в ответ дама, и глаза ее сверкнули так, что свет газового рожка в коридоре стал на мгновение излишним. – Я даже удивилась вашей догадливости!

Поправившегося, наконец, Семку забирали из больницы с почетом, как будто он был не заводским мальчиком на побегушках, а по меньшей мере – сыном приказчика. Батька, правда, его встречать не пришел, но, может, оно и к лучшему, а то у него рука тяжелая, а разговор короткий. Сначала выдерет, а уж потом дознаваться будет, что и как. Но пришла мамка – рано постаревшая худая женщина с измученным лицом, а с ней Стеша, воспользовавшаяся тем, что ее собственный отец был на работе. Ради такого дела она принарядилась в новую кофточку и в свою лучшую синюю юбку, на шею повесила бусы, а в косы заплела ярко-алые ленты и была просто чудо как хороша. Так что у мальчишки, всерьез считавшего ее своей невестой, на душе потеплело.