Путь в террор

Обычно такие незначительные награды, как Знак отличия ордена Святой Анны, вручали непосредственные начальники отличившихся или представители местных властей, скажем, градоначальники или, в совсем уж особых случаях, губернаторы. И если бы Будищев спас всего лишь инженера Барановского, то, скорее всего, так было бы и на этот раз. Но судьбе было угодно, чтобы он накрыл собой еще и сына одного весьма влиятельного человека. Что интересно, барон Штиглиц вовсе не хлопотал о награждении спасителя Людвига, а всего лишь поинтересовался, когда таковое случится, но и этого внимания оказалось достаточно. Государь, узнав о происшествии, пожелал наградить отличившегося молодца лично, не придавая, впрочем, делу слишком большой огласки.

Выйдя из здания Царскосельского вокзала, Барановский с Будищевым взяли извозчика и скоро были перед императорской резиденцией. Дмитрий был уверен, что охрана будет их долго мурыжить, проверяя и перепроверяя личность прибывших, но, к его удивлению, ничего подобного не случилось. Командовавший дежурившими в тот день лейб-стрелками[52] офицер лишь сверился с имевшимся у него списком и, удостоверившись, что такие персоны в нем обозначены, просто пропустил их внутрь.

Дворцовая полиция тоже не проявила особого внимания к новоприбывшим, продемонстрировав тем самым, по мнению бывшего унтера, полную профнепригодность. Более того, их с инженером даже не обыскали. Лишь какой-то офицер с нервным лицом мельком оглядел их и, видимо, удовлетворившись этим осмотром, тут же вышел прочь.

– Кох, – чуть слышно шепнул своему спутнику Барановский.

– Что? – не понял тот.

– Это капитан Кох, – чуть подробнее объяснил инженер. – Начальник охраны его величества.

– Лох он, а не Кох, – проворчал про себя в ответ Дмитрий.

После этого представительный лакей проводил их в один из павильонов и велел ждать. Вид у него был при этом такой величественный, что никто и не подумал ему возразить. Ждать им пришлось довольно долго. Владимир Степанович, видимо привычный к ожиданиям в передних сильных мира сего, переносил это с полным спокойствием, а вот Будищеву это скоро наскучило, и он стал изучать окружающую обстановку. Благо что посмотреть в императорской резиденции было на что.

Усилия его не пропали даром, и скоро он заметил, что за портьерой происходит какое-то шевеление. Недолго думая, он подошел к ней и резко отодвинул плотную ткань в сторону.

– Ой! – вскрикнул прячущийся там мальчишка и сделал попытку смыться.

– Стоять-бояться! – немедля пресек эти поползновения Дмитрий и ухватил беглеца за воротник матроски.

Мальчик, явно не ожидавший подобного обращения, застыл как вкопанный и лишь растерянно хлопал глазами, глядя на высокого незнакомца.

– Ты кто? – поинтересовался подошедший к ним Владимир Степанович.

– Гога, – с явным удивлением отвечал тот, видимо не понимая, как его могут не знать.

– И почему ты тут прячешься?

– Просто так.

– Ты с кем-то играешь?

– Со мной никто не играет, – насупился малыш. – Только матушка иногда, но ей постоянно некогда.

– Подожди-ка, – стал что-то понимать Барановский. – А как тебя полностью зовут, ты знаешь?

– Князь Георгий Александрович Долгоруков![53] – гордо отчеканил тот в ответ.

– Такой маленький, а уже князь? – усмехнулся Будищев.

– Дмитрий, немедля отпустите вашего пленника, – обеспокоенно сказал своему спутнику инженер, но тот неожиданно присел на корточки, и его глаза оказались на одном уровне с глазами ребенка.

– А почему с тобой никто не играет? – спросил он у Гоги.

– Не знаю, наверное, им не разрешают, – шмыгнул носом тот.

– Тогда тебе нужна такая игра, в которую можно играть одному. Причем такая, чтобы тебе все завидовали и хотели играть с тобой, несмотря на запрет.

– Как это? – широко распахнул глаза юный князь.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Дмитрий. – Вот представь себе железную дорогу, но такую маленькую, что вполне может поместиться на столе. А по ней ходит, хоть и небольшой, но самый настоящий паровоз с вагонами. А ты всем этим управляешь. Переводишь стрелки, звонишь в колокольчик, даешь гудок.

– А такие игрушки разве бывают?

– Кто знает, может, и бывают.

– Вот бы мне такую!

– Кажется, сюда идут, – встревоженно сказал Барановский.

– Это меня ищут, – мрачно заметил мальчик.

– Так чего ты ждешь? – с легкой улыбкой спросил его Будищев. – Прячься скорее!

– А вы меня не выдадите?

– За кого ты нас принимаешь? Нет, конечно!

Гога не заставил себя просить дважды и тут же исчез за портьерой. А с другой стороны широко распахнулись резные двери, и в павильон зашел император Александр, сопровождаемый Кохом.