Путь в Вальхаллу

Она поняла суть этих слов и этого жеста, но не поняла, чем они вызваны. Может, она испугала его своей назойливостью? Но она не может по-другому, и тогда все, действительно, иллюзии, от которых надо срочно избавляться, пока они не поглотили ее окончательно. …Нет, не надо ни от чего избавляться!.. – ее взгляд уткнулся в низенькую вазочку, на дне которой остались белая лужица мороженного, украшенная алыми прожилками сиропа, – дура я психованная!.. У него ж наверняка есть планы, и у меня, кстати, тоже!.. Мать еще даже не знает, сдала я экзамен или нет!.. – она посмотрела на мобильник, лежавший на столе, – блин!.. Мы тут уже три часа!.. Как время летит!..

– Даш, я не говорил тебе…

– А?.. – Даша подняла голову, – чего ты мне не говорил?

– Я завтра уезжаю. Собраться еще надо.

– Как завтра?.. – переспросила Даша, прекрасно понимая, что «завтра» – это ночь, которую каждый проведет дома, и день… вернее, жалкие часы, которые будут бежать, бежать…

– Очень просто. Вечерней лошадью до Москвы, а оттуда самолетом – наш-то аэропорт совсем сдох. В Сибирь полечу, – при этом он произнес название города, ничего не говорившее Даше, – местные власти решили провести турнир памяти своего губернатора. Он еще при Ельцине правил, почему и всплыл теннис, а не дзюдо. Это конечно так, баловство – никаких рейтингов, да и бабки плевые, но все лучше, чем с нашими уродами мячик перебрасывать – вроде как тренируешься…

Детали Дашу не интересовали. Она видела только, как открывается Ромкин рот, шевелятся губы и судорожно думала: …Ничего ужасного не происходит – просто теперь это моя нормальная жизнь. Надо только сделать так, чтоб он вернулся таким же, как сейчас, чтоб не встретил там какую-нибудь… оказывается, как просто сказать – я не буду вмешиваться в твою жизнь, и как трудно это сделать!..

– Дашка, не грустить! – приказал Рома, но видя, что приказ не исполняется, погладил ее по щеке, – хочешь, я скажу тебе одну вещь? Моей любимой женщиной всегда была ракетка. Мы с ней, только что, не спали. А теперь вас двое, и я не знаю, с кем мне лучше. Ты поняла?

– Да, – Даша вздохнула. От понимания становилось легче, но не настолько, чтоб прыгать от счастья. Это проще всего, сказать и уехать – потом-то все можно будет и забыть.

– Иди, я доеду, – сказала Даша, когда они вышли на улицу.

– Точно? Не обидишься? Я ведь не настолько спешу.

– Не обижусь, честно, – Даша представила, как в тягостном молчании они бредут по улице. …Почему, расставаясь, люди всегда молчат? Разве им становится нечего сказать друг другу?.. Или они прикидывают, стоило ли начинать то, что заканчивается… или им просто не хватает слов, как мне сейчас?.. Ведь все в жизни размыто по каким-то мелочам, а в такие моменты собирается, как на кончике иглы… Да, скорее, последнее. Поэтому мы обязательно станем целоваться в подъезде, и придется сказать, что я люблю его, ведь если не сказать, это будет выглядеть, как раньше – я ж целовалась раньше. Но тогда все было не так!..

Даша представила подъезд и Кирилла. Похоже, она никогда не сможет спокойно ходить мимо почтовых ящиков на втором этаже; так же, как никогда не сядет ни в один «Опель»… Снежный ком воспоминаний, собирая с земли плевки и окурки, брошенные неизвестно кем, покатился вниз. Нет, сегодня она не способна озвучивать никакие решения. Может, и хорошо, что он уезжает. …Но завтра мы увидимся – одного дня ужасно мало, чтоб все оценить…

– На вокзал-то, надеюсь, прийти можно? Этого твой тренер не запрещает? – спросила Даша.

– Этого не запрещает, – Ромка засмеялся, – поезд у меня в девятнадцать сорок. Десятый вагон. Пойдем, я тебя хоть на маршрутку посажу.