Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 1

— Обрежу, как Мел, — выдыхает после четвертой попытки. Волосы осторожничают и дают себя уложить — и всё равно будто посмеиваются («Да вылезем же!»).

Глухой утренний час — любимый. Темные коридоры «Ковчежца» пахнут сном их обитателей. Сладко дремлют коты, свернувшись у камина. Бок Морвила греет ноги — их уже щекочет утренняя прохлада…

Звёзды пролились на траву росой и совсем поблекли.

В закрытой части питомника — шелест листьев и сонная, предутренняя песнь гуляющего на свободе яприля. Приветственное: «Уи-и-и, я здесь!» Горги в клетке поблёскивает глазами. Самка гарпии-бескрылки Пеночка в соседней клетке дремлет — сунув голову под короткий рудимент крыла. Напоминает от этого здоровенную чешуйчатую птицу, у которой кто-то бесчеловечный отнял крылья.

«Человечный», — мысленно одергивает себя Гриз. Война за Воздух трёхсотлетней давности. Бестии против магов в схватке за воздушное пространство. Стрелы и магические сети над городами. Истребление с дирижаблей сотен грифонов, гарпий, виверниев… после которого выжившие разучились летать. Совсем в духе людей, да.

Грифон Ирл просыпается, подходит к прутьям клетки. Просовывает орлиный клюв и стоит понуро, словно говоря: вот видишь, что со мной сделали.

— Вижу, — соглашается Гриз, входя в сознание грифона тонко и незаметно, чтобы проверить — как срослись простреленные крылья. — Люди не любят тех, кто встал на крыло. Они боятся — вдруг вы нападёте на их дирижабли, на магов воздуха…

«Я ж не нападал», — тоскливо вздыхает Ирл. Когтистые лапы с серебристой шерстью беспокойно переминаются — снова скомкал за ночь соломенную подстилку. В сознании — приглушённые сонливостью тоска и тревога: почему нельзя в небо? Крылья же не болят. Раздражения от посетителей нет, это хорошо. Лёгкий голод — и желание размяться, опять ощутить под крыльями упругий воздух…

«Твои братья не летают, — терпеливо повторяет Гриз, — место грифона на земле. В небе теперь опасно: люди могут опять поранить тебя».

И остро чувствует свою беспомощность, потому что знает: тех, кто уже попробовал неба, трудно удержать на земле. И любые клетки для них — мучение.

В лучшем случае — крылья больше не поднимут Ирла в небо, и ему придётся смириться с этим. В худшем…

«Скоро выздоровеешь, — обещает она, хлопая грифона по клюву. — Погоди, схожу за едой».

Единороги в своём загоне (хлипковат, надо поправить) настроились встречать зарю. Все втроём подходят поздороваться, Принцесса тычется в ладонь мягкими губами. Улыбаясь глазами, спрашивает: а не причесать ли тебе мою неотразимую гриву? Гляди какая — с перламутровым блеском.

— Залюбуешься, — соглашается Гриз, — но ведь Йолла плакать будет, если я тебя вычешу. Как я могу её лишить этого удовольствия, а?

— Пфр, — отвечает Принцесса, которая полагает, что маленькая Йолла вполне может послужить её куафером и после завтрака. А потом уж до расчёсывания гривы и полировки рога будут допущены какие-нибудь посетители: Принцессе никогда не надоедает наводить красоту.

Пара ленивых самок яприля похрапывает бок о бок, прихрюкивая и причмокивая — в такт снам о сладкой репе. Усеянная росой изумрудная шерсть кажется украшенной мелким жемчугом.

Морвил деликатно отходит подальше, чтобы травоядные не вздумали, что он за ними. У алапарда есть дела поважнее: утренний обход питомника, рядом с хозяйкой.

От клетки к клетке — прислушиваясь: как прошла ночь? Всё ли в порядке?

Дрессированные пятнистые койны (отобрали у безжалостных циркачей) уцепились непомерно длинными хвостами за верхние брусья клетки и за планки внутри. Качаются-веселятся, услышав шаги Гриз тут же поднимают негромкий гомон («Уирк?» — «Вааао!»), начинают крутиться по клетке и прыгать через хвосты друг друга. Поглядывают: смотри, как мы умеем! И ещё кувырком!

— Тш-ш, ребята, у вас ещё будут зрители…

Койны (высотой — по колено Гриз, гладкие бока в кофейного цвета подпалинах, продолговатые умные мордочки с усиками,) фыркают, сворачивая подвижными лапками хвосты. Хвосты — рыжие, пушистые и ненормально длинные — норовят развернуться и за что-нибудь уцепиться.

Виверний Мальчик что-то слишком вялый — не переборщила ли Аманда с пламягасительными зельями?

Самка алапарда, вся в застарелых шрамах, спит в самом углу. Сонно взлаивают огненные лисы: ночным хищникам пора на покой. Из закрытой части питомника долетает насмешливый ответ-лай.

Шнырок Кусака опять вознамерился удрать из клетки — да сколько можно-то? Алмазная стимфа Шери тихо перебирает перья на раненом крыле — отрастают…

Мелодичный звук твёрдого оперения огромной птицы. Будто звон хрустальных подвесок огромной люстры.

Сегодня была спокойная ночь, — шепчет Гриз, идя между клеток, и загонов, и имён, и историй.

У каждого жителя здесь своя история. Двух огненных лисиц удалось отнять у охотников. Хтурра — снежная антилопа — погибала в плену у контрабандистов. Двухголовый кербер Зубок — славный пёс, которого чуть было не искалечил пьяный хозяин.