Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 1

Говорят — Провожатых Перекрестницы… тех, которых она посылает исторгать души из тел… можно умилостивить. Принести им жертву. Дать то, что приносит тварям в белых саванах радость.

Подарить боль. Кровь. Наслаждение страданием, которым они упиваются.

А ещё с ними нужно встречаться лицом к лицу. Испугаешься, опустишь взгляд — не уйдут совсем.

Потому Гриз сцепляет зубы и встаёт во второй раз. С руками, перемазанными в кровь Йенха. Внутри — чёрная, разъедающая пустота, и могильный холод, так всегда после касания смерти, рубашка в пепле и лицо в копоти…

Варг стоит напротив устранителя. Олицетворения чистоты и белизны: Нэйш ухитрился даже не запачкать костюм. В светлых, зачёсанных назад волосах путаются лучи солнца. «Клык» неторопливо протирает окровавленное лезвие своего оружия платком. Полностью ушёл в это занятие: на светлой стали не должно остаться ни капли крови.

— Насколько я понимаю, вы расстроены этим небольшим происшествием? Я уже говорил, — вам не стоит смотреть, когда речь заходит об устранении.

Алые пятна на белом платке, полукруги улыбки у губ, огненные отблески пляшут по броши-бабочке. Он не торопясь поднимает глаза — светло-голубой лёд. Сталкивается с её взглядом — воспаленным и упрямым.

— Понимаю, — продолжает негромко, — кодексы варгов, конечно. Желание… как это… облегчить участь? Вам проще было бы позволить мне нанести второй удар. Так было бы чище. Без агонии.

— Зачем.

Нэйш вскидывает брови, проворачивая в пальцах лезвие — идеально чистое, но словно вобравшее в себя отражение крови и пожаров.

— Ну, я полагал, вы стремитесь избавить животных от страданий.

— Зачем ты… вмешался.

— Потому что у меня были веские основания для устранения животного, — таким голосом обычно говорят с несмышлеными детьми. — Бешеный зверь, госпожа Арделл. Неуправляемый хищник. Огнедышащий. И люди под угрозой — конечно, с вами «панцирь» группы, но у меня были небольшие причины сомневаться в том, что господин Далли… Кейн, правильно? Что он сможет отразить атаку бешеного виверния.

«Или кого бы то ни было ещё», — прячется за лёгкой пренебрежительностью тона, насмешливым взглядом, брошенным на Кейна. Тот уже опустил руку с Печатью и теперь стоит с приоткрытым ртом.

— Я, — голос лезет из горла сосновыми иглами. Сухими, ломкими, — держала его.

— Правда? А со стороны выглядело так, будто вам нужна небольшая помощь. Так что я решил… ну, скажем, слегка прикрыть вам спину.

Улыбка, исполненная превосходства. Легкий жест — не стоит благодарности.

И пронизывающий холодом, следящий, нацеленный взгляд коллекционера: если сюда ткнуть — дернешься или нет?

Как мало шансов выдержать этот взгляд, когда хочется только закрыть глаза, сжаться в комочек… И каждое слово рождается в муках. Выходит на свет, заставляя горло сжиматься, будто при схватках.

— Я… держала его. Держала его, Нэйш. И приказа на устранение не было, ты знаешь это. Ты знаешь расклад: не лезть, когда я в единении. Так какого ж ты…

— Насколько я помню, это же моя обязанность — устранять вышедших из-под контроля бестий. Возможно, те, которые могут выйти из-под контроля через минуту или две…

Закричи, — дразнит его улыбка. Вызывающе безмятежная. Искушающе яркая. Ну, давай, я же знаю, тебе хочется кричать каждый раз, как ты стоишь над моими жертвами. А я послушаю. Ну же. Небольшая схватка, куда более увлекательная, чем была только что.

— Твоя обязанность — иметь дело с теми, кто не может остановиться. И наносить удары тогда, когда иных решений быть не может. Сомневаюсь, чтобы ты не мог этого запомнить, я повторяла это тебе слишком часто.

Слишком часто. Бьётся сердце. В горле. Замирает, потом опять начинает колотиться. Будто — за двоих. За неё и того, кого уже не догонишь, кто на иных тропах.

— Я его держала. Держала Йенха и почти достучалась до него. Перед тем, как ты… вмешался. Ты отвлёк его в важный момент, прервал связь. Это было ненужно. И это было опасно.

— О, — говорит Нэйщ без малейшего сожаления, — в таком случае мне, наверное, следует извиниться?

Миг, легкий наклон головы, оценивающий взгляд на распростертого виверния — тут уже извиняться не перед кем. Неторопливый взгляд обводит трофей, будто заключая в рамочку для коллекции («Питомник Гэтланда, виверний, хорошая работа»). Взгляд упирается в Гриз — этот экземпляр ещё не готов?

Легкое поднятие бровей и полный напускной заботы голос:

— Надеюсь, вы не пострадали при разрыве единения, госпожа Арделл?