Путь Владычицы: Дорога Тьмы (СИ)

Дотронулась до полной груди, сжала легонько одну, и из сосца брызнуло молоко, почему-то тёмное. «Из-за тьмы», — догадалась Кайа. Надо ли найти младенца, любого, или можно как-то по-другому решить проблему? Обратилась к Тьме. Та призадумалась, словно никогда раньше подобного случая не возникало, и выслала образ гвыбода, старого, в высокой мохнатой шапке, приспущенной на глаза. О! Кайа его помнила, он был самым уважаемым в стане Жадалах-кхана и позже — руководил первым посвящением её, младшей дочери Асвальда. Однозначно нужно было лететь к диким.

Кайа вышла из комнаты Йорана в выстуженную кухню, взгляд упал на остатки вчерашней еды, брошенной стражем на столе, и чувство голода напомнило о себе. Отчётливое желание тёплой крови и горячего мяса вызвало урчание в желудке. Будучи матерью, она и без того имела хороший аппетит, а сейчас тем более огонь и тьма требовали ресурсов от тела.

За домиком стелилась непонятная сырая мгла. Кайа принюхалась — туман нёс последствия большого пожара. Но раскинула крылья, взлетела повыше — и тяжёлая ползущая пелена осталась вниузу. Судя по тому, что соларис располагался посередине небосвода, был уже день. Интересно стало, что там, в столице, изменилось? И Кайа снизила высоту, морщась от удушающего падымка.

Уцелела деревня, в которую ушёл Йоран, потому что находилась на отшибе и с подветренной стороны. Здесь было много людей, возможно, часть из них пришла ночью в поисках убежища. Кто-то заметил её, вскрикнул, вытягивая руку по направлению к парящему ящеру — и толпа начала падать ниц. Малерийцев здесь не было.

Помня о плане, Кайа хотела было спуститься и приказать всем предателям, не отомстившим за фрейев, идти через расщелину к диким, но передумала. Волю повелителей всегда объявляли гвыбоды, вот и пусть сами сюда придут и проследят за очисткой деревни от проклятых. Зато теперь простолюдины точно знают: мощь Тьмы не ослабела, и скоро наступит возмездие для всех согрешивших! Полетела дальше.

Кар-малерийцы толпились возле шатров, расставленных недалеко от обугленной пристани. Из воды хаотично торчали острые остовы затонувших суден, а те, что дрейфовали на поверхности выглядели жалко, брать с них было нечего. И здесь её заметили…

Предатели не собирались просить пощады, наоборот, запустили вверх огненные шары, пытаясь сбить Кайю. Но она подцепила один из них крылом и поглотила добровольно отданную магию: это был всего лишь огонь, к которому она привыкла. Покувыркалась, развлекаясь, поймала ещё несколько вполохов, а потом ринулась к земле — отправила огненную тьму на шатры. Те вспыхнули, словно сухие полена в очаге. Наконец, кар-малерийцы поняли, с кем имеют дело — засновали, не зная, то ли бежать, то ли прятаться (и куда?). Кайа торжествующе заклекотала: её была власть, ЕЁ!

Где-то здесь, среди белых голов, находился Дыв, он же Исак, вероломный зачинщик. Как сильно захотелось найти его и убить первым! И всё же Кайа развернулась и полетела туда, где ей надо было быть — на восток, предоставляя кар-малерийцам тушить пожар и искать себе более надёжное убежище.

Пожар распространился не на весь город, уничтожил всего его треть. В этой чёрной полосе ходило несколько человек с тюками и корзинами, собирая уцелевшее. Но в части выживших домов, как ни странно, было не намного люднее. Кое-где на повозки грузили добро и, миновав городскую черту, Кайа поняла, куда направляются умные, те, кто решил уехать — к расщелине, а через неё попасть к диким и, возможно, по суше уйти на юг. Предатели! Ни одного человека не было у развалин дворца, его обходили, словно это было прокажённое место. Каждый пёкся о своей шкуре и ни один — о чести своих хозяев!

Но ничего… Чем больше выживших, тем больше рабов!

Внизу закончилась территория столицы, промелькнула рваной раной расщелина с перекинутыми через неё шаткими мостами, и начались виноградники, лес, мелькнуло озецо и раскинулась долина. Неожиданно здесь, где когда-то праздновали брачный договор Марны с Севимом, сгрудившейся толпе погорельцев преградила путь цепь вооружённых воинов, выставивших свои копья и не пропускающих беглецов.

Кайа хмыкнула, а стоящие внизу услышали клёкот. Тёмные шапки запрокинулись, поднимая лица — и толпа закричала, начиная рассыпаться в стороны. Только воины не дрогнули, их строй остался ровным. Она перелетела через отряд и опустилась у становища Марны и Севима.

Крылья не сложила, ожидая любого посланца. И этот некто не заставил себя ждать. Подбежавший преклонил колено:

— Араука! Чего изволит ма-донна?

— Где твой хозяин? — Кайа сложила крылья и раздражённо повела плечами: в образе смертной, одетой в лёгкое платье, всё-таки на зимнем воздухе было прохладно.

— Прошу, ма-донна! Я покажу дорогу! — лебезил виерд, облачённый в пышную меховую накидку. — Йюце-кхани находится у себя.