Путь вниз

Он облизнул сухие губы. На улице усилился дождь. Скотт слышал, как тяжелые капли разбивались о подоконник. Угрюмый свет дождливого дня волнами падал на лицо. Скотт посмотрел на окно, от которого его отделял штабель бревен длиной в четверть мили. Вода бежала по стеклам замысловатыми, извивающимися ручейками, и от этого Скотту казалось, что с улицы на него смотрят огромные, глубоко ввалившиеся глаза.

Скотт отвернулся от окна. Стоять так вот, без действия, было бессмысленно. Надо поесть. Не может быть и речи о том, чтобы спуститься вниз. Он должен ползти наверх. Скотт собрался с силами для прыжка. В голове пронеслось: «Можно даже не успеть испугаться. И так закончится мое долгое, невероятное приключение». Он сжал губы, прошептал:

– Будь что будет.

И бросился вперед.

Скотт с такой силой ударился о планку руками, что они почти онемели.

«Падаю», – закричало сознание. Но вот руки перекинулись через планку, и, хватая ртом воздух, болтая ногами. Скотт повис над гибельной пустотой.

Не одну секунду его тело висело в воздухе. Наконец руки вновь стали слушаться, он восстановил дыхание и осторожно, мучительно вполз на планку и увидел перекладину, с которой прыгнул. Упираясь руками в крышку стола над головой, чтобы удержаться на планке, он с трудом сел. Так он сидел некоторое время. Руки и ноги его дрожали от нервного напряжения. Но самым сложным был последний этап подъема – на крышку стола.

Ему придется, стоя на гладкой, округлой поверхности планки, наклониться в сторону и перекинуть руки через край стола. Насколько он знал, руками ему не за что будет зацепиться. Все будет зависеть от того, удастся ли ему вдавить руки в поверхность стола с такой силой, чтобы одно только трение удержало тело на весу. А потом ему надо будет перелезть через край.

На какое-то мгновение Скоттом овладело понимание всей нелепости того, что с ним происходит, безумия мира, в котором он расстанется с жизнью, пытаясь забраться на крышку стола, которую нормальный человек мог бы без труда поднять одной рукой. Но все эти мысли он прогнал и приказал себе:

«Забудь об этом».

Скотт глубоко дышал, пока в руках и ногах не успокоилась дрожь. Затем медленно, осторожно привстал на гладкой деревянной поверхности, помогая себе держать равновесие тем, что упирался руками в край крышки стола над головой. Сандалии были скользкими, и поэтому Скотт каждый момент мог сорваться с планки. Хотя без сандалий ногам будет зябко, ему придется с ними распрощаться. Осторожно, одну за другой, Скотт стряхнул обувь с ног и через мгновение услышал, как сандалии стукнулись об пол. На миг он закачался, затем восстановил равновесие и сделал вдох полной грудью.

Замер. «Готов!»

Оттолкнувшись что было сил от планки, он подался всем телом вперед, и ладони его с хлопком упали на поверхность стола. Взору предстало множество громадных предметов. Руки заскользили по дереву, Скотт стал цепляться за поверхность крышки пальцами, пытаясь вогнать в нее ногти. Но руки продолжали скользить к краю стола, а тело своей тяжестью тянуло вниз.

– Нет, – приглушенно простонал Скотт.

Ему опять удалось рывком продвинуться вперед, он царапал пальцами по деревянной поверхности, отчаянным усилием вжимая в нее свои руки.

Вдруг Скотт увидел загнутый металлический прутик, который свисал в четверти дюйма от его пальцев. Либо он дотянется до прутика, либо упадет.

Одной рукой Скотт продолжал отчаянно цепляться за крышку, загоняя под ногти занозы, вторую поднял и протянул к прутику.

«Осторожно!»

Поднятая рука опять шлепнулась на крышку стола, и пальцы, как ногти агонизирующего хищника, впились в дерево. Он снова начал скользить к краю.

В последнем бешеном рывке ему удалось схватиться за прут, и через мгновение Скотт уже сжимал обеими руками его холодный металл. Раскачиваясь в воздухе ногами, напрягая весь остаток сил, Скотт наконец перетащил свое тело через край стола. Его руки отпустили прут, – который оказался ручкой банки из-под краски, – и Скотт всей тяжестью упал на живот.

Он долго лежал в таком положении, не в силах пошевелиться, жадно вдыхая полные легкие холодного воздуха. Его била мелкая дрожь, напоминавшая о пережитом ужасе и физическом перенапряжении. «Залез, – думал Скотт. – Залез, залез». И он был не в состоянии думать о чем-либо другом.

Как он ни устал, мысль о победе согревала его и придавала уверенности.

5

Прошло некоторое время. Он нетвердо встал на ноги и огляделся крутом.

Вся поверхность огромной крышки стола была завалена внушительного вида банками из-под краски, бутылками, склянками. Скотт пошел мимо этих исполинов. По дороге он забрался на полотно пилы с зазубренным краем и потом бежал что было мочи по ее гладкой и холодной, как лед, поверхности, чтобы быстрее вновь ступить на крышку стола.

Оранжевая краска. Скотт прошел мимо раскрашенной яркими полосами банки, и голова едва доходила до нижнего края этикетки. Он вспомнил, как когда-то подолгу красил в погребе садовые стулья. Но все это было в прошлом, от которого его отделяло роковое падение в погреб.