Путь во тьму

Маркус затушил сигарету и, придвинувшись ближе, нежно обнял ее за плечи. Она повернулась к нему и томно произнесла, положив ладонь ему на щеку:

– Ты настоящий дьявол, Маркус, и это сводит меня с ума.

Он усмехнулся, затем поцеловал ее. Шарлин ответила и обхватила его за шею, и сильнее прижалась к груди.

Сердце грохотало в ушах, дыхание сбивалось от нехватки кислорода и жгучего желания. Маркус чувствовал еще немного, и он повалит вампиршу прямо здесь на пол, несмотря на толпу народа.

– Подожди, притормози, – произнес он, отстранившись. Тяжело дыша и пытаясь унять бешеное сердцебиение. – Еще немного и я за себя не отвечаю… Поехали в гостиницу.

Шарлин откинула со лба прядь волос, обвела взглядом танцующих смертных и, посмотрев на Маркуса, кокетливо произнесла:

– Конечно, милый, только схожу, попудрю носик. Я быстро, – чмокнув его в щеку, ушла.

Маркус вздохнул и сделал глоток, почти нетронутого джинтоника. Вспомнил про Мари и оглядел танцующих. Заметил ее подругу, но блондинки не было.

Это ему не понравилось, а в душе поселилось нехорошее предчувствие…

* * *

– Ублюдок! Проклятая эгоистичная сволочь! Как он может так поступать?! Что я сделала ему плохого?! – Мари уперлась руками в края раковины и посмотрела в зеркало. От слез под глазами растеклась тушь.

Мари включила воду. На сердце было невыносимо тяжело и горько. Хотелось рыдать от отчаянья и безвыходности, крушить все вокруг. Как же больно.

Маркус целовался с этой дочерью старейшины. Да целовался мягко сказано, казалось, они могли заняться любовью прямо в клубе, ничуть не стесняясь присутствующих.

Она не выдержала и поспешила уйти с танцпола, побыть наедине, прийти в себя.

За долгий год Мари не удалось полностью забыть Маркуса. Они жили под одной крышей, пусть и в огромном особняке, но все же иногда пересекались. Она всегда приветствовала его. Промолчав, пройти мимо не смела. Маркус сын главы клана и полное игнорирование его посчитается неуважением к главе клана и его наследнику.

Мари часто хотелось уехать, убежать подальше от Маркуса, но было некуда.

Она мечтала избавиться от чувств к нему, но не могла. Они съедали изнутри, ломали, мучили, как бы она не старалась их выкинуть из своего сердца. Маркус имел просто сверхъестественную власть над девушками. Мог очаровать и влюбить в себя любую. Как Мари жалела, что попалась в его сети и теперь не может из них выбраться… Но с ним быть нельзя, это еще хуже. Он эгоист и не способен на любовь. Маркус может только разрушать и ломать. Но иногда ей так хотелось, чтобы он хоть взглянул на нее, тепло улыбнулся, сделал к ней шаг… Мари ненавидела себя за эти мысли, но не могла от них избавиться.

Она ополоснула лицо водой, чтобы охладить пылающую кожу. Стерла тушь и закрыла кран.

Слышалась приглушенная музыка и едва различимые на ее фоне голоса. Возвращаться назад не хотелось.

Но Мари не могла оставаться в туалете до закрытия клуба и выйти уверенной, что Маркус ушел.

Она решила вернуться на танцпол и, не поворачиваясь к бару, где сидел Маркус с любовницей, уговорить Монику поехать домой.

Мари двинулась к выходу из туалета, как дверь открылась и вошла дочь старейшины и подруга Маркуса.

– Здравствуй, девочка, – холодно произнесла она, прижалась к двери, преграждая путь к выходу, и скрестила руки на груди.

Мари опешила. Она не понимала, что ей надо.

– Бедняжка, я вижу следы слез на твоем личике, – с сарказмом и притворным сочувствием сказала Шарлин. – Не повезло полюбить сына главы клана. А чувствовать себя не нужной и использованной и вовсе ужасно.

Мари похолодела. Откуда она знает? Неужели этот ублюдок рассказал? Как он посмел?

– Я не понимаю о чем вы, – Мари старалась, чтобы голос звучал спокойно и безразлично.

По лицу Шарлин скользнула ядовитая улыбка:

– Не притворяйся, я знаю. Примерно год назад мне звонила Даяна и жаловалась на Маркуса. Вот она и упомянула о душераздирающей истории о том, как он обидел тебя, а ты дурочка влюбилась. Даяна та еще болтушка ничего не скажешь, я бы убила такую подругу. Но мы не об этом… – голос дочери старейшины стал резким и угрожающим:

– Запомни, милочка, Маркусу ты не нужна. Слабая, никчемная девчонка. Он презирает таких. Найди себя, пускающего слюни и бегающего за советом к маме вампира. Он составит тебе прекрасную пару. Хотя… среди наших собратьев я таких не встречала. Но может тебе повезет. А к Маркусу не приближайся, иначе я сотру тебя в порошок. Надеюсь, ты все поняла?

Мари молчала, едва сдерживая слезы.

– А?

– Да, – тихо ответила она.

– Ну и хорошо, – улыбнулась Шарлин. – Удачи.

Помахав рукой, она оставила ее в одиночестве.

Мари прижалась к стене, спустилась по ней на пол и, закрыв лицо руками, зарыдала.

* * *

– Ты разговаривала с Мари? – как только Шарлин вернулась и села напротив, спросил Маркус, постукивая пальцами левой руки по поверхности барной стойки… Он внимательно изучал ее лицо. Нутром чуял, что не ошибся в своем предположении… Хотя хотел оказаться неправым…

Мари слишком ранима, а у Шарлин жестокие методы убеждения. Могут возникнуть проблемы…