Путь воина

- Ром будешь? Выпивка неразбавленная, крепче не бывает. Да и выдержанная тоже недурна на вкус. И все-таки мы с тобой - ты и я попробуем чего-нибудь другого, потому что теперь мы с тобой приятели, вне зависимости от того, знаешь ли ты меня или нет. А вот я, парень, тебя знаю, и поэтому сейчас же велю принести чего-нибудь немецкого, например, изысканного мозельского вина.

- Здесь подают такое вино?

Он через плечо посмотрел в мою сторону, разглядывая меня из-под своих кустистых, начинающих седеть, бровей.

- Ага, и такое, и какое только пожелаешь. И запомни, за все плачу я сам.

Мы сидели за дощатым столом, к которому были придвинуты грубо сколоченные скамьи. Это был самый обычный захолустный кабак, где все было устроено наспех и кое-как, без особой заботы об удобстве собирающейся здесь невзыскательной публики. Высокий здоровяк принес и поставил на стол перед нами бутылку, но мой радушный хозяин жестом приказал унести ее обратно.

- Желаю белого мозельского, вина изысканного, с тонким вкусом.

- Только для тебя, - ворчливо проговорил подавальщик, - у нас и так его уже почти совсем не осталось.

Когда подавальщик ушел, он посмотрел на меня через стол. И только теперь, впервые за все время у меня появилась возможность разглядеть его попристальнее.

Я мысленно отметил про себя, что хотя он, пожалуй, будет фунтов на тридцать потяжелее меня и дюйма на четыре пониже, но сложен плотно и мускулист. У него была темная с проседью борода. Его широкое, волевое лицо покрывал бронзовый загар, а взгляд был насмешлив и несколько высокомерен, как если бы его обладатель относился ко всему вокруг себя со снесходительной иронией. У него были огромные, сильные руки, руки, переделавшие, наверное, много самой тяжелой работы, а также не один раз выручавшие своего обладателя в драке.

- Я бы сказал, что мы, как два корабля посреди океана: встречаемся, поднимаем флаги, а затем расходимся и каждый идет своим курсом. Дружище, ты мне сразу пришелся по душе, а я не могу пить в одиночестве и разговаривать сам с собой, хотя, видит бог, пару раз было со мной и такое.

Он пронзительно взглянул на меня.

- Ты не моряк, хотя и мог бы им стать. И надолго ты здесь?

- Думаю задержаться еще на день или на два, - ответил я.

Я выбрал себе место в углу, он сел напротив, но спиной к комнате не был обращен никто, так как стол, за котором мы расположились, стоял в небольшом закутке в дальнем конце помещения.

- И куда потом?

- Плимут. Есть такое место на побережье, которое когда-то было частью Виргинии. Теперь его называют Новой Англией, или собираются называть.

- Эге, знаю я это место. Компания чудиков, поющих псалмы, да?

- Они приехали позже. Первые переселенцы были гораздо проще. Бутылка вина была холодной, а вино - в меру охлажденным. Первым делом он наполнил мой бокал, затем налил себе. - Но мой дом не там. Я живу в горах на западе Каролины.

Он пожал плечами.

- Какие названия! Я слышал их, но сам ничего не знаю о тех землях. И как вам там живется?

- Мы охотимся. В лесах много дичи. Возделываем землю и собираем неплохие урожаи. Это еще не обжитой, благодадтный край.

- А дикари?

- И они есть, если вам так угодно их называть. У них совершенно другая, своя жизнь, и они ею вполне довольны. Я бы, пожалуй, смог жить и среди них, хотя тогда мне очень не доставало бы моих книг.

- Вот! Так я и знал! Я ведь сразу почувствовал в тебе родственную душу. - Он поднял свой бокал. - Ты не поверишь, но двадцать с лишним лет назад я учился в Кембридже и к тому же был одним из прилежнейших школяров и был должен стать священником.

- И что потом?

Он снова передернул плечами.

- Потом? Я встретил женщину. Тогда я был еще слишком молод, а она хоть и была постарше, но особым умом не отличалась. Кончилось все тем, что нас застали вдвоем... Между нами ничего не было, но в это никто не поверил, и ее муж нанял несколько головорезов, чтобы те убили меня.

Он осушил стакан и наполнил его снова.

- Я был один, когда на меня напали, но я был сильным, а они, по-видимому, посчитали меня беспомощным школяром. Короче, я заколол шпагой двоих из них, после чего и был вынужден бежать. И вот теперь, по прошествии двадцати с лишним лет, я оказался здесь.

Он глядел на меня поверх своего стакана, и в его глазах читалась все та же снисходительная ирония.

- Подозреваю, что мне все же следует назвать свое имя. Хотя бы то, под которым я наиболее известен. Меня зовут Рейф Богардус.

- Хорошее имя. А я Кин Ринг Сакетт.

Он усмехнулся.

- Тем хуже для тебя. Ты мне уже почти понравился.

- Хуже для меня?

- Хуже не бывает. И если бы я не был на мели и не нуждался деньгами, то никогда бы не стал этого делать. Честное слово, не стал бы.

- Чего "этого"? Боюсь, что я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.

- Не понимаешь? Очень напрасно, Кин Сакетт, кому еще как не тебе следовало бы это понимать, потому что, видишь ли, мне заплатили за то, чтобы я тебя убил.

Я был изумлен.

- Убить меня?

- Тебя. Здесь... и сегодня же.

ГЛАВА 17

Теперь настал мой черед смеяться.

- Допивай свое вино, - сказал я.

Теперь он глядел на меня холодно и настороженно.