Путь воина: Неофит (СИ)

Маженна оглянулась, ей почти стало страшно: одна, в темноте, замерзающая посреди поросшего осотом и камышом пустынного берега, она сильно отдалилась от городских ворот. Девушка топнула ногой с досады, чтобы подбодрить себя она громко и отчётливо посетовала на себя:

— Какая же я дурочка! Так мне никогда не найти Гордея.

Не успела Маженна произнести эти слова, как из теней появился бледный призрак. Маженна похолодела от ужаса, она слышала страшные байки о девах-утопленницах, что блуждают по берегам реки при полных лунах в поисках заблудившихся живых, но предпочитала не верить в эти рассказы, считая их за выдумки.

Сейчас она видела перед собою ожившую городскую легенду: молодая женщина со всклоченными чёрными, как крыло ворона волосами, бледным лицом, в белой рубахи до пят, и с горящими, как уголья глазами.

— Ты ищешь Гордея? — голос у призрака был хрипловатым, но показался знакомым Маженне.

— Дда. — голос Маженны дрожал. — Не подходи ко мне, упырица! Тебе не получить тепла моей крови.

Маженна сжала защитный амулет, резную костяную безделицу с раннего детства висевшую у неё на шее и вскинув в охранном жесте правую руку, она отступила на пару шагов назад.

Белая дева рассмеялась.

— Ты и правда дурочка, если приняла меня за утопленницу.

Быстро преодолев разделяющие их пять шагов дева схватила Маженну за запястье, притянула к себе.

— Да у тебя кожа холодная, как у жабы! — воскликнула. — Кто тут ещё, упырица?!

Свет Месяца озарил круглое, миловидное лицо, сейчас оно было без краски, да и одежда на деве была совсем не богатой, но Маженна узнала давешнюю покупательницу вееров. Перед нею стояла девушка с моста, в которой Маженна увидела "родную душу".

— Ты ищешь Гордея? — повторила свой вопрос девушка.

— Да, я встретила его и вновь потеряла. — пожаловалась Маженна. — Он ушёл… Его теперь называют Финистом Белогором.

— Правда! — воскликнула Софийка, а это была она. — Значит, ты — та самая Маженна?

— Так меня зовут. — кивнула Маженна. — Ты тоже знаешь Гордея? Откуда? Кто ты такая? Скажи мне!

— Конечно я его знаю. Ты хочешь знать, кто я такая? Несчастная маленькая торговка веерами, я скажу тебе, кто я такая! — Софийка горделиво подняла подбородок, рассмеялась серебристым смехом. — Тебе нет надобности знать моё имя, но знай — я девушка, на которой Гордей скоро жениться!

Маженна отшатнулась, замотала головой, отгоняя от себя, ядовитые слова:

— Это ложь! Гордей бы никогда не стал мне лгать, я знаю он мой.

— Нет! Он мой! — глаза самозванки блеснули, а в руке блеснул короткий, но острый нож.

— Ты его не получишь, Маженна! Как ты смеешь бегать за ним, если ты невеста Любомира? — возмущенно выдохнула Софийка. — Он не твой, лучше проваливай туда откуда пришла.

— Ты… — Маженна осеклась потому что Софийка угрожающе вскинула нож, готовая защищать свою правду ценой жизни.

Маженна охнула, закрыла глаза, ожидая удара в сердце, но его не последовало. Вместо этого девушка, назвавшаяся невестой Гордея тихо молвила:

— Сегодня ночью я хотела оборвать свою жизнь, но сейчас я рада, что не стала этого делать. — она отбросила нож в камыши. — Я не могу умереть пока есть ты!

Софийка снова залилась звонким смехом, махнула рукою и пошла прочь. Перед тем как растаять в ночи, Софийка крикнула:

— Маженна, мне жаль тебя, но Гордей — смысл моей жизни, я не отдам его тебе!

И вдруг, вместо злости и досады на соперницу, Маженна сердцем почувствовала, что это был вовсе не смех, а слёзы: горячие, скорбные, безутешные. Эта мысль повлекла за собою острое чувство жалости к сопернице. Маженна опустилась на колени, скрыла лицо в ладонях и прошептала:

— О, боги, да что же сегодня за день-то такой?!

Сил на то что бы заплакать у Маженны не осталось.

Глава 16

Маженна поднялась рано, она проспала не более трёх часов, но не чувствовала себя усталой. Умывшись и облачившись в чистую одежду, девушка покинула маленькую комнатку на Рыбной улице в Посаде, которую снимала в доме у старушки-вдовы. Запирать дверь не стала, оставила хозяйке лишь короткую записку:

" Прощайте, матушка, спасибо за приют."

Маженна поспешила по улице вниз, к реке, там, посреди старого тенистого сада, стоял полуразрушенный давним ураганом храм.

Храм Семи Старших совсем недавно снова открыл свои ворота всем желающим помолиться, но желающих было мало. Причиной тому было то, что в городе и так хватало мест, где можно было, без хлопот и со всеми удобствами, попросить богов о помощи. Среди жителей посада, храм пользовался дурною славой. Ведь каждый, от старика и до младенца, знает если храм стоит без служб, если у него нет настоятеля-волхва, то он становиться обиталищем неприкаянных душ, бесов и прочей чернобожьей братии. Теперь в храме Семи богов служил Берендей, изо дня в день, он работал над восстановлением стен, латал прорехи в крыше, расчищал сад.