Путь воина - путь к смерти

Бусидо во всех его вариантах был не философским трактатом или неким сборником дидактических наставлений, а носил вполне конкретный характер практических наставлений. Он учил воина реагировать на ту или иную ситуацию в соответствии с традиционными представлениями о долге. Например, чувство мести считалось вполне отвечающим традиционной морали. Один из кодексов Бусидо давал такое наставление: "Самурай, имя которого осталось неизвестным, был однажды оскорблен. Не сумев оружием защитить свою честь, он был лично опозорен. Если случается такое, что требует отмщения, действуйте, не теряя времени, даже если бы это стоило вам жизни. Вы можете потерять жизнь, но честь - никогда. Если вы задержитесь, чтобы обдумать, как лучше отомстить, вы можете не дождаться другого шанса. Считая врагов, вы можете навсегда упустить удобный шанс. Будь против вас хоть тысячи, решительно бросайтесь вперед, разите каждого, и вы достигнете того, к чему стремитесь".

Бусидо стал воплощением культа верности и преданности именно своему господину и как следствие - "долгу" вообще. В самурайских кодексах даже не допускалась мысль о перемене хозяина или тем более об измене ему.

Но посмотрим, когда в основном составлялись такие кодексы - это весьма важно для понимания самого характера Бусидо. Как уже упоминалось выше, знаменитый кодекс "Хагакурэ" был написан в начале XVIII в., приблизительно тогда же создан фундаментальный воинский кодекс токугавского режима "Букэ сехатто". Так или иначе, все самые знаменитые сборники воинских правил были написаны именно в тот период, когда время битв, заговоров и предательств давно минуло!

Когда читаешь многие японские произведения того времени, создается впечатление, что практически каждый самурай был одинаково образован в военных и гражданских дисциплинах. Да и западное представление об этих воинах, сильно идеализированное, отвечает все тому же образу некого универсального человека, способного в равной степени прекрасно фехтовать на мечах, управлять горячим боевым скакуном, слагать изящные строфы, составлять аранжировки из цветов и находить философскую глубину в чайной церемонии. В реальности же самурайские правила, сам дух Бусидо устанавливали примат именно военного, а не культурного начала. Важнейший воинский кодекс периода Токугавы "Букэ сехатго" ("Уложения о боевых лошадях, или Княжеский кодекс"), являвшийся стандартом de facto поведения самураев, однозначно требовал совершенствоваться в боевых искусствах даже в период мира.

"Необходимо постоянно упражняться в искусстве мира и войны, включая стрельбу из лука и вольтижировку на лошади. С глубокой древности правилом было "практиковать искусство мира левой рукой и искусство войны - правой", и в обоих следует совершенствоваться. Стрельба из лука и вольтижировка являются важнейшими для воина. И хотя оружие зовется инструментом зла, бывает время, когда все же следует прибегнуть к нему. И в мирное время мы не должны забывать об опасности войны. И разве не должны мы готовиться к ней?"

Чтобы стал ясен внутренний подтекст этого пассажа, напомним, что во времена написания "Букэ сехатто" Япония, объединенная мощной рукой Токугавы Иэясу, пребывала в мире, никаких крупных войн не только не велось, но даже и не намечалось. Самураи, лишенные своего единственного занятия, предавались обычным человеческим слабостям, воздавая должное вину, женщинам и азартным играм. Те, кому удалось получить сравнительно систематическое образование, действительно, обратили взоры к изящным искусствам, но таких было меньшинство. Резко падала дисциплина в армиях местных дайме, уменьшалось количество школ кэн-дзюцу, по сути, рушилась основная идея, на которой веками держалась самурайская культура. А, следовательно, возникла необходимость напомнить воинам об их основном занятии - не случайно требования "готовиться к войне" зазвучали настойчивее всего именно в самый мирный период за всю историю Японии, продолжавшийся почти более трехсот лет.

Действительно, идеал "одновременного достижения мастерства в военном и гражданском", "единства меча и кисти" существовал среди самураев испокон веков, но это было именно идеалом. Обратим внимание на то, что воин, мастерски владеющий мечом, и аристократически утонченный самурай, слагающий поэтические строфы и в тихом восхищении взирающий на горы и водные потоки, принадлежат к разным эпохам. "Универсальный самурай" не существовал никогда, если не считать редких исключений, обязанных своим происхождением легендам. .Впрочем, наряду с легендами об идеальных самураях мы можем встретить в японской литературе того времени и вещи абсолютно противоположные.