Путь Волка

— Заходи, заходи, Валентайн-младший.

Он вошел, пригнувшись под низкой каменной аркой.

Пещера была теплой и хорошо освещенной. Там был чистый, приятный запах, который Валентайн определил как бальзам. Тепло и свет исходили от шара, который парил в нескольких дюймах под высоким потолком. Сияние было ярким, но почему-то не причиняло глазам боли, даже когда Валентайн смотрел прямо на него.

Отец Волк сидел, скрестив ноги, в центре комнаты, на плетеном коврике. Пол был покрыт толстым слоем сосновых иголок и веточек, сверху были набросаны половички. Пятеро настоящих, на четырех лапах, волков храпели, свернувшись клубком.

— Моя свита, если так можно выразиться, — сказал Аму. — Давным-давно, совсем в другой части этого мира, я путешествовал с двадцатью такими. На местный народ это производило впечатление: они боялись волков. Я к ним привязался. К тому же, если наши враги нас здесь отыщут, я обернусь волком и убегу с ними. Присаживайся.

Валентайн сел и после твердого пола наружной пещеры порадовался тому, что здесь мягкие иголки и коврики.

— Что я должен сделать? — спросил Валентайн.

— Лучше спросить, что ты хочешь сделать. Зачем ты ушел из Миннесоты? Ты же не просто так приехал на юг. Тяга к перемене мест проснулась.

— Я хочу сделать то, что должен.

Маг улыбнулся в ответ на это:

— Просто сказано. Я от всех юношей и девушек слышу примерно одно и то же. Все они хотят защищать свой дом и очаг, освободить плененных собратьев и выставить захватчиков пинком под зад.

Если ты честен с собой, от тебя требуется выпустить свою ненависть. Ненависть делает из нас отличных убийц. Это слово предано анафеме, ваша религия напрямую запрещает ненавидеть: из нее выходит слишком плохой раствор для строительства общества. Но, молодой Валентайн, вашу расу съедают. Вы должны быть поглощены ненавистью, вы должны дышать ею. Каждый ваш шаг должен быть шагом к свержению врага. Ненависть дает силы, целеустремленность и упорство, в этом с ней может сравниться только любовь. Чем больше ты любишь людей, тем ярче должна гореть в твоем сердце ярость. Для вашей культуры характерен образ воина рефлексирующего, размышляющего. Это ваш архетип. Воин, который убивает с сожалением, идет на бой в ужасе, но делает свое дело, а затем проявляет милосердие к врагам. Да, этот воин отстоит Свободную Территорию еще какое-то время. Однако он не выиграет войну. Не с этим врагом.

В тебе живет зверь, которого я помогу тебе освободить. Но только если ты согласен. Вот в чем дело. Я тебя честно предупреждаю, что ты будешь жить только для того, чтобы убивать врагов, до тех пор пока тебя самого не убьют. Немногие из моих воинов выходят в отставку, чтобы жениться, как сделал твой отец. Если ты хочешь создать человеческую семью, я даю тебе возможность сейчас выйти из этой пещеры, спуститься по холму и остаться человеком. Ты сможешь с честью служить в Охране, поддерживать образ благородного крестоносца, а можешь вернуться в леса. Есть много путей, и все они правильные. Останься с нами, и ты станешь тем, кого враг боится в ночи. Добыча превратится в хищника.

Валентайн подумал о том, сколькие отказались от такого предложения. Сколько людей хотели стать убийцами? Он ожидал испытания физического или умственного, но не морального. Он подумал об отце, но не мог соединить звериный облик убийц, нарисованный Магом, с тихим человеком, которого застрелили в его собственном дворе.

— Почему Ткачи жизни не сражаются? Думаю, что с вашей технологией, или магией, как ее называют, вы могли бы разбить куриан.

Маг, казалось, был удивлен:

— Вообще-то обычно я задаю вопросы. Но я постараюсь ответить на твой. У нас это не получается. Это как если бы тебе надо было наложить в штаны. Ты сможешь это сделать, если заставишь себя, но тебе не понравится, и, пока тебе не представится шанс помыться, ты только об этом и будешь думать. Мы слишком давно приучились ходить в туалет. Нас немного. И то, что я могу превратиться в волка, еще не значит, что я могу кусаться, как волк.

Вы, Homo sapiens, почти идеальные убийцы. У вас подвижный ум, вы агрессивны, умны и изобретательны. Мы исследовали формы жизни в двенадцати мирах, и вы, полудикари, с большей легкостью, чем все остальные, возвращаетесь к своей дикарской сути. Поэтому мы помогаем вам в вашей битве, а вы сражаетесь вместо нас. Или я опять говорю загадками?

— Нет, я понял. Недоумение вызывает ваш метод. Вместо того чтобы вооружить нас какой-нибудь крутой техникой, вы превращаете нас в дикарей. Мне кажется, это странный способ выиграть войну.

Маг неожиданно исчез и тут же появился из другого входа в пещеру, неся в руках нечто, похожее на зеркало на подставке.

— Прости, — сказал он испуганно дернувшемуся молодому человеку, — мне нужно было это принести, но я не хотел тебя прерывать, поэтому пришлось оставить тебя разговаривать с образом. Ты сказал, что понял, Дэвид. Ясно, что ты не понял. Я даю тебе самое мощное оружие на планете — самого себя и весь твой потенциал.

— Я думал, у меня есть возможность подумать.