Путь Ворона

Вспомнился могучий волшебник Гендальф, в подобном случае бросавший в волков подожженные шишки. Даже то, что шишки не помогли и спасаться пришлось при помощи вовремя прилетевших гигантских орлов. Никаких орлов сейчас не намечалось. Слава богу! Если еще подвергнуться атаке с воздуха, птицы наверняка приняли бы человека за добычу, тогда вообще труба дело. Зато вместо шишек можно было бросить вниз пару гранат. Оно надежнее было бы. Не по результату, тут еще вопрос, удастся ли отогнать тварей, или же они попируют павшими собратьями да продолжат дежурства в некотором отдалении, по убойной силе.

Ладно. Пусть сидят. Утро вечера мудрее. За ночь случиться может всякое, и со светом будет видно, как лучше поступить. Хотя прорываться к городу с боем совсем не хочется. Не пройти в одиночку лесом. Подкараулят за какой-нибудь елкой, им-то только и потребуется – сбить с ног, а там загрызут.

Воронов даже смог выспаться. Не в полную меру, назвать сны глубокими было трудно, постоянно приходилось контролировать себя, дабы не рухнуть вниз, да и волки порою принимались выть, то ли пытаясь нагнать на человека страху, то ли вызывая его на честный бой в одиночку против десятка.

Утро не принесло ничего нового. Волки, разумеется, никуда не ушли. Одни сидели прямо под деревом, другие порою мелькали в некотором отдалении в готовности примчаться, едва добыча окажется в пределах досягаемости.

Интересный вопрос: сколько можно просидеть на дереве? Хищникам терпения не отбавляй, тут элементарное выживание. Или поешь, или помрешь с голодухи. Добычи мало, найти ее огромная проблема, но уж если нашел, приходится делать все, лишь бы одолеть ее, сожрать. Даже если это связано с риском.

Единственное утешение, довольно слабое, кажется, стая была не столь велика. Все тот же десяток голов, может, полтора десятка. В крайнем случае, можно рискнуть, попытаться перестрелять серых. Не хотелось бы оставлять подобный след, на запах крови обязательно рано или поздно примчатся другие, но если не останется иного выхода…

Мышцы пришлось разминать не слезая. За ночь тело чуть затекло, потребовалось восстановить кровообращение, подвигаться, стараясь не привлекать внимания у караула внизу. Но последнее уже неосуществимо. Волки заволновались, подняли морды, наблюдая за недоступным для их зубов человеком.

Время едва тянулось. А ведь даже при самом лучшем раскладе до Хабаровска оставалось часа четыре пути. Если никто не станет мешать, если окрестности будут сравнительно легко проходимы… Сплошные «если». А ведь желательно добежать до пригородов засветло. Сколько он уже не был в городе? Там наверняка изменилось все.

Надо решаться. Гранаты не годились. Осколки могут задеть, а могут и нет. Зароется до взрыва в снег, и пропадет добро. Да и имелось тех гранат с собой всего три штуки. Даже старый добрый «АКМ», вещь безотказная, имел в данном случае недостаток. Выстрелы будут слышны издалека. Вдруг на них прибежит другая стая?

Имелся еще «макаров», точнее, его бесшумная модель. Две обоймы к нему, еще десяток патронов россыпью. Если зря не стрелять, целиться потщательнее, как-нибудь хватит.

Извлечь пистолет из вороха одежды, проверить… Ну, вывози, кривая!

Судьба явно решила преподнести Воронову подарок. Капитан не успел прицелиться, когда волки вдруг встрепенулись, словно по неслышимой команде. Они завертели мордами во все стороны, засуетились и вдруг дружно рванули прочь. Полное впечатление, словно на некотором расстоянии появилась другая добыча, более доступная, чем человек на дереве, и требовалось перехватить ее возможно быстрее.

Вдруг так и было?..

Сразу после Катастрофы

На самом деле ребята и девчата выбрали удачный маршрут. Возможно, один из лучших в создавшихся обстоятельствах. Реши они пойти напрямик, картина была бы иной. Речь даже не о непосредственном эпицентре, в него сунулся бы разве что откровенный сумасшедший, но даже более-менее близко от места взрыва творился форменный ад. Повсюду что-то полыхало, местами очаги пожаров сливались, образовывали форменные огненные озера, и удушливый черный дым стлался вдоль улиц или поднимался к равнодушным небесам. Никто не пытался бороться с катастрофой. Пожарные даже не приближались к опасным районам, благоразумно стараясь отстоять хотя бы остальной город. Да и кто полезет сюда, рискуя не только жизнью, а и здоровьем? Жители были предоставлены сами себе. Те из них, кто уцелел, если вернее. Ни «Скорой помощи», ни полиции, никого, призванного спасать и оберегать обывателя.

Трупов здесь хватало. Они валялись во дворах и на улицах, были погребены под развалинами домов, навеки остались в автобусах, трамваях и машинах, сгорали в пламени без всяких крематориев… Сухая статистика всегда складывается из тысяч личных трагедий. Кому-то не повезло. Или наоборот, повезло. Трудно сказать, что хуже – погибнуть сразу или уцелеть и потом долго бороться за существование, зачастую опять-таки с летальным исходом. В целом же – судьба в ее наиболее наглядном виде.