Путь врат. Парень, который будет жить вечно

Ничего такого она не сделала. Она съела кошмарные блюда и с тех пор ела весь тот ужас, что выдавал им распределитель вместо приличной еды. Пожаловаться было некому. Зигфрид не возвращался. Вопреки тому, что он говорил, Клара тоже не вернулась. Желтый Нефрит был так занят своими престарелыми сыновьями, что не показывался, а когда они один раз издали увидели Соль, та была окружена плотной стеной самцов хичи.

– Кажется, им все равно, как она выглядит, – фыркнула Эстрелла.

– Да, она действительно пустилась во все тяжкие, – согласился Стэн. – Хочешь, я попробую поймать какие-нибудь новости?

Они посмотрели новости, но это не принесло им радости. Прежний безмозглый, но красивый комментатор давным-давно исчез. Экраны просто показывали то, что они просили, и картины были в основном неприятными. Стэн заметил несколько захватывающих панорам плавучих городов, но когда снова поймал эти города, там царило запустение. Целые планеты казались покинутыми – леса на месте небоскребов, города сгорели или покрылись льдом.

– Помнишь картины в музее Врат? – спросил Стэн. – Все это проделывал Враг, но разве Враг еще здесь?

Эстрелла без слов лишь печально покачала головой.

Тогда Стэн попросил и получил вид Стамбула. Город тоже казался почти брошенным. Башни Кемаля Ататюрка еще стояли, но стекла в окнах были выбиты, и ни следа входящих или выходящих людей.

– Боже! – сказал Стэн. – Что, по-твоему, могло случиться?

– Хотела бы я знать, – ответила Эстрелла, но тут же передумала: – Нет, может, лучше и не знать. Попробуем что-нибудь еще. Как насчет нашего малыша?

Это зрелище, как всегда, оказалось приятным. Ежедневно маленькое существо в животе Эстреллы демонстрировало все новые чудеса. Глаза, которые росли словно из висков младенца, медленно перемещались в переднюю часть головы, где им и надлежало находиться. Кожа стала такой тонкой, что Эстрелла клялась, будто видит под ней кровеносные сосуды. (Стэн был в этом не так уверен.) А однажды, когда Эстрелла сидела у экранов, а Стэн включил «Аиста», Эстрелла подпрыгнула от вопля Стэна:

– Эстрелла! Знаешь, что она делает? Сосет палец!

Верно, согласилась Эстрелла. Но мало того. День за днем голова младенца поворачивалась из стороны в сторону, ноги сгибались и вытягивались, маленькие руки все время занимали новые положения – складывались на груди, перекрещивались перед лицом, вытягивались в стороны. Это было волшебное, захватывающее зрелище.

Когда они отрывались от созерцания своего еще не родившегося ребенка, то находили на экранах много интересного – по большей части непонятного, но захватывающего. Когда они видели процессию детей в капюшонах, идущих вначале по мелководью, а потом в глубинах океана где-то во внешней галактике, они могли только гадать, что происходит. Когда на экране, как будто саморазрушаясь в потоке пламени, вспыхивала какая-нибудь звезда, они могли только восхищаться зрелищем, не понимая, что оно означает.

Если не считать пищи, Стэн и Эстрелла были почти довольны тем, что друзья забыли о них. Секс теперь, когда они занимались им наедине, снова стал замечательным. А еда, говорили они друг другу, в сущности, не хуже той, что была у них в пятиместнике. Веранда роскошна, как всегда…

И все равно, когда впервые за долгое время заворчала дверь, они бросились открывать.

И увидели не самого желанного гостя. Это был Достигающий. Без всяких предисловий он спросил:

– Я уже спрашивал вас ранее. Теперь спрашиваю снова. Ну? Каков ваш ответ?

– Черт побери, – сказал Стэн. – Понятия не имею, о чем вы. Ответ на что?

Мышцы на щеках Достигающего дико извивались.

– Как вы можете спрашивать? Недавно переживал значительное событие, в каком-то смысле приятное, но утомительное, и потерял терпение. Неужели вас еще не спрашивали?

– О чем? – спросил Стэн, тоже теряя терпение. Но Достигающий рассердился. Он отошел от двери – шерсть на его спине гневно вздыбилась, – потом повернулся.

– Это неприемлемо ни в малейшей степени! – крикнул он. – Я сильно рассержен. Поэтому ухожу без принятого прощания!

Он повернулся и ушел.

Эстрелла и Стэн сидели в спальне; они уже почти разделись и подбирали последние кусочки едва терпимой еды. Они больше не говорили о Достигающем – что еще можно было сказать об этом изменчивом и таком не похожем на остальных хичи? Заворчала дверь. На этот раз гостем оказалась Соль. Выглядела она радостной, а кожа ее снова сменила цвет на обычный.

– Могу ли я войти? – спросила она и расценила их молчание как согласие.

– Конечно, – заверил Стэн с небольшим опозданием – Соль уже взгромоздилась на насест в гостиной и выжидательно переводила взгляд с одного на другую.

– Вы говорили с Достигающим, – сказала она. – Я знаю, он сам сообщил мне. Отчасти из-за него я и пришла.

Стэн плотнее запахнул рубашку.

– Случилось что-нибудь плохое?