Путанабус. Трилогия (СИ)

Слева от фонтана сразу увидел большую вертикальную вывеску на двух языках: «Hotel. Гостиница». Невдалеке от нее, над первым этажом, нависал огромный череп какогото ископаемого чудища, весь утыканный рогами нехилого размера. Сам череп легко перекрывал дверной проем с вывеской «Бар «Рогач».

Несколько столиков под тентом на импровизированной веранде возле бара были пусты.

Я потянул на себя дверь из тонированного стекла и оказался внутри помещения, в полумраке.

В баре, на мое счастье, работал кондиционер, а то местная жара уже порядком стала доставать. Но это тоже палка о двух концах: и хорошо, и плохо одновременно. Если не считать опасностью «болезнь легионеров»[110], то при поведении типа моего сегодня, если вот так постоянно скакать из жары под кондейник[111] и обратно, запросто схлопочешь тривиальную простуду на ровном месте. Вот радостито будет моему гарему. Полные штаны. Да и, захлебываясь соплями, очень сложно права качать. А у меня в ближайшей перспективе еще второй раунд боданий с этой мисс Майлз.

Внутри бара, за стойкой, никого не было. Бар был пуст.

Ни посетителей.

Ни бармена.

Ни официанток.

Ни охранника.

Вообще никого.

Оглядевшись, увидел прикрепленный к стойке небольшой бронзовый колокольчик, механический, с пуговкой. Винтаж, однако. Постучал по пуговке. Раздался звук, похожий на велосипедный звонок.

– Чем я могу вам помочь, – тут же донеслось поанглийски изза спины.

Я оглянулся.

На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял невысокий толстяк характерной армянской внешности, одетый в бежевые полотняные штаны и попугайской расцветки гавайку навыпуск.

– Вы Арам? – спросил я поанглийски.

– С утра, кажется, еще был им, – ответил он на вполне хорошем английском, усмехнувшись толстыми губами.

– Тогда именно вы мне и нужны.

– Арам всем нужен, когда хочется вкусно покушать, – он сделал рукой волнообразное движение. – Да вы не стойте тут, как памятник работы Церетели. Присаживайтесь за любой столик, я сейчас принесу холодного пива, и мы обсудим ваши проблемы.

– А можно мне вместо пива горячего зеленого чая, если вас не затруднит, конечно.

В такую жару горячий зеленый чай – самое то, чтобы не простыть, от холодного пива же запросто можно и ангину заработать. Бывало раньше. Да и жажду зеленый чай утоляет лучше. Проверено.

– Желание клиента – закон для ресторатора, – радушно улыбнулся мне Арам, заходя за стойку.

Там он открыл не замеченную мною ранее дверь и, зайдя в нее наполовину, крикнул кудато в глубины порусски:

– Агнешка, сделай зеленый чай из староземельного пакетика, ара. Клиент ждет. И это… Сиротскую чашку.

Повернувшись к стойке, стал наливать себе темное пиво в полулитровый конический стакан из стационарного медного соска с ручкой. Медяха блестела как на паруснике.

– Зря вы от пива отказываетесь, оно хоть и местное, но намного лучше того, которым я торговал в Питере. Его тут немцы варят в Нойсхавене. Развозят в деревянных бочонках по всем Базам раз в неделю. Иногда даже не хватает. Хорошее пиво.

С этим пассажем он сел за стол напротив меня, поставив свой запотевший стакан на кружок, вырезанный из какогото большого древесного листа, напоминавшего пальмовый.

– Простите, Арам, я не представился, – сказал я уже порусски. – Меня зовут Георгий Волынский. Мне к вам обратиться порекомендовала Оксана из Иммиграционной службы. Я сегодня из Москвы оказался тут очень странным случаем. Да, кстати, а почему мне положена именно «сиротская чашка» чая?

– Хооо… – довольный Арам закатил глаза. – Это большой сюрприз. Сами увидите. Только для дорогих гостей. Не буду я его предварять. Вы один сюда прибыли?

– В томто и дело, что нет. Со мной еще чертова дюжина девчат мал мала меньше.

– Совсем дети, да? – Арам сочувственно склонил голову к левому плечу.

– Почти. Хотя по сравнению с детьми у них уже сиськи выросли, а умишка убавилось. Наверное, оттягивают. А возрастом – от семнадцати до двадцати трех. Ну нам как дети, – подмигнул я Араму.

Арам вежливо посмеялся. Мдя, шутка юмора мне опять не удалась. Как бы еще не обиделся. Вот прикол будет.

Но тут высокая белобрысая женщина принесла здоровую, грамм на шестьсотсемьсот, чашку чая, сахарницу и сухарики с изюмом. Судя по аромату, в чашке было чтото с Тайваня, типа улуна[112].

Сказав мне «Приятного аппетита», она мышкой порскнула обратно на кухню. Но создавшуюся неловкую атмосферу она разрядила.

Так, понятно, почему чашка «сиротская». Потому что очень большая.

Прихлебывая чай, я честно рассказал Араму про все наши приключения, начиная с подготовки к этой чертовой корпоративной вечеринке для олигархов и кончая скандалом с Майлз.

Арам оказался очень хорошим слушателем. Внимательным. Где требовалось, вставлял поощрительные междометия. Где надо – делал круглые глаза и всплескивал толстыми руками, поросшими жестким черным волосом. Просто идеальный собеседник.

Напоследок я задал, с надеждой, свой главный вопрос:

– Как отсюда можно вернуться обратно?