Путанабус. Трилогия (СИ)

Сама будка больше напоминала ДОТ, нежели укрытие часовых от непогоды. В ней толклась еще пара «подосиновиков», видимых в амбразуру. Они там неторопливо покуривали, пока их товарищ у шлагбаума нес службу.

Подумав, я оставил автобус на обочине недалеко от ворот и пошел на этот каргоплац своим ходом.

Часовые не обратили на меня никакого внимания. Было заметно, что они тут откровенно отбывают номер, а не несут службу войск.

А на самом терминале было оживленно и шумно. Толпа – везде толпа. Тем более толпа торговая.

Ктото грузился.

Ктото на когото орал.

Ктото в ответ тряс бумагами. И тоже орал.

Ктото чтото писал на коленке, попутно объясняя это собеседнику.

Ктото просто толкался в толпе, преследуя исключительно свой интерес. Как я сейчас.

И все суетились, кроме водил. Те откровенно сачковали этот деловой восторг, неторопливо покуривая возле своих машин. Гегемон, он и в Африке гегемон. Его ничем не переделать.

Среди этого броуновского движения деловых с некоторой ленцой прогуливалось еще пара орденских служак с винтовками за спиной, изображая собой патруль охраны порядка. Для них все окружающее действо было надоевшей рутиной, в которой давно не было никакой новизны, а значит, и развлечения.

Слева от ворот стояло в ряд пять камуфлированных «Уралов», возле которых топталось несколько человек явно военного вида.

На бортах и дверях машин видны были белые надписи «РА» и «RA». Одна под другой. Я так понял, что это сокращения от «Русской армии» на латинице и кириллице. Гляделись «Уралы» чисто, аккуратно и ухоженно, хотя и было заметно, что они далеко не первый год в эксплуатации.

Среди вояк у машин я быстро вычислил «сундука»[187] в тельняшке под раскрытым воротом комка[188]. В отличие от других военных он носил не камуфлированное кепи, а черный берет. На мягких погонах, которые по примеру израильской армии были закреплены на «липучке», у него было по две маленькие звездочки одна под другой.

Видимо, подсознательно я увидел в нем родственную душу – моряка, и решил задать свой вопрос именно ему:

– Товарищ мичман, вопрос имею.

Обернувшись, он чуть ли не с презрением осмотрел и мой прикид от «Бриони», и особенно мокасины на босу ногу. Смерил меня еще разок взглядом сверху вниз. Почесал затылок. Хмыкнул, типа товарища Сухова в «Белом солнце пустыни», и милостиво разрешил:

– Обращайтесь.

Голос его был похож на тембр актера Булдакова. Того самого генерала из «Особенностей национальной охоты». Как специально для пущего эффекта.

– Не подскажете, где тут конвой собирают в Россию?

– В Москву, штоль, приспичило? – широко улыбнулся военный.

– Почему сразу в Москву? – набычился я в ответ. – Она мне еще в прошлой жизни надоела. Может, здесь и лучше места есть, только не знаю я их пока. Сегодня только прибыл.

– Так, – оглядел он меня еще раз, – ты сам собой тут пешком или с «целкой мерина»?

– Да нет. Зачем мне «мерседес»? На автобусе я.

– Никак на «неоплане»? – усмехнулся «сундук» злорадно. – Сдохнуть можно. На чем только не приезжают люди. А ты в курсе, что тут автобанов нема? И еще долгодолго не будет.

– В этом отношении не переживайте, – постарался его успокоить и снять с издевательской нотки, – у меня автобус полноприводной, на базе «Садко»[189].

– Это уже интересно. – У военного даже взгляд изменился. – Пошли, глянем.

Я протянул ему правую ладонь и представился:

– Жора. Волынский.

После крепкого пожатия он и сам назвался. Также через паузы:

– Василий. Быхов. Прапорщик.

– Почему прапорщик? – удивился я. – Вы разве не флотский?

Он засмеялся.

– Хе… Ты это по тельняшке решил? – догадался.

– Ну да, – не стал я отпираться.

– Не обращай внимания. Просто с голубыми полосками тельника не нашлось летнего. Вот мне морячки наши и презентовали. Нет в нашей армии голубых тельников, как и самих войск дяди Васи[190]. А старым моим тельникам уже хана пришла от старости. Такая вот тряхомудия. По жизнито я бывший спецназер[191] с Чучковской бригады[192]. Мне без тельника никак нельзя[193]. А сам ты, видать, морячок?

– Оттрубил два года в разведке Северного флота, – похвастал я. – Старшина второй статьи.

– Ну пошли, старшина, твой автобус смотреть, – предложил прапор.

Мы вышли за шлагбаум и повернули к автобусу.

Тут Быхов укоризненно покачал головой.

– Детишек обездолил, злыдень. А говорил – разведчик.

– Детишки мои сейчас в гостинице, – оправдался я, – а я сюда именно на разведку, насчет конвоя узнатьдоговориться. Посмотреть, что да как. Мы же только сегодня прибыли.

– И много вас?

– Четырнадцать душ.

– Это хорошо, – протянул прапор, – это очень даже хорошо, что четырнадцать. А лучше бы было пятнадцать. Или все восемнадцать. Чем больше русских здесь, тем лучше для нас. Карту видел?

Я кивнул, подтверждая.

– Вот и прикидывай, морячок, к носу, что тут нам досталось. Об одной шестой части суши нам тут только мечтать приходится, – приговаривал прапор, обходя автобус, – да еще климат непривычный. Для большинства – тягостный. Знал бы ты, как тут временами зимы хочется. Да чтоб со снегом…

Быхов остановился, заглянул под днище автобуса.

Похмыкал многозначительно.

Поцыкал зубом.